Действуй осторожно, Айви!
— Грей...
Он прервал меня.
— Ты чувствуешь опасность от того человека, от твоего отца?
— Нет.
— Ясно. Возьми свою гребаную бейсбольную биту, запри все гребаные двери, только не в таком порядке, и оставайся, бл*дь, внутри, пока я не приеду. Не копы, а я. Ты меня слышишь?
— Да, Грей, — согласилась я, направляясь к входной двери.
— Сделай это сейчас. Я скоро приеду.
— Хорошо, милый.
— Я прикончу этого парня, — прошептал он.
Дерьмо!
— Дорогой, пожалуйста, сохраняй спокойствие.
— Я его прикончу, — все равно прошептал он, а потом отключился.
Дерьмо!
Я заперла входную дверь, затем побежала к черному ходу и заперла его, потом побежала наверх и взяла свою бейсбольную биту (то есть бейсбольную биту Грея, моей больше не было), затем сбежала вниз в гостиную, где было окно, из которого я могла видеть на снегу Бадди Шарпа и Хута Букера.
Их положение не изменилось.
Я повернула задвижку на окне, низко присела, приподняла окно на дюйм и крикнула:
— Э-э... извини, если ты услышал, как щелкнул замок. Без обид, но моему мужчине не очень уютно, когда я нахожусь здесь наедине с незнакомым мужчиной и с Бадди.
Хут Букер поднял голову, посмотрел на меня через окно и улыбнулся широкой, белозубой, дикой улыбкой.
— Вижу, ты нашла себе достойного мужчину, — заметил он, все еще небрежно вдавливая Бадди в снег.
— Э-э... да. Он великолепный, — все также прокричала я в щель окна.
— Хорошие новости, девочка, — ответил он.
— Я, э-э, также позвонила в полицию. Они знают о Бадди, так что, вероятно, очень скоро будут здесь, — сообщила я ему.
— Еще одна хорошая новость, — отозвался он.
— Черт возьми, дай мне встать! — крикнул Бадди, все еще сопротивляясь хватке Хута, взметая вокруг снег, но Хут проигнорировал его, не сводя с меня глаз.
— Итак, ты давно здесь живешь? — спросил он непринужденно, и я снова не смогла сдержать смешок.
Когда я успокоилась, то ответила:
— Чуть больше полугода, но мы с Греем знаем друг друга более семи лет, — сказала я, решив, учитывая, что он, казалось, хотел и мог воздать моему обидчику по заслугам, опустить историю с Бадди и его место в ней, и закончила: — Это долгая история.
— Грей? — спросил он.
— Грей, э-э… Грейсон Коди. Так зовут моего мужчину.
— Черт возьми, я понял, что нахожусь на ранчо, которым владеет это парень, он ковбой, но, Боже. Грейсон Коди? Похоже на самое ковбойское имя, какое только может быть.
Я снова хихикнула.
Да, похоже, это однозначно мой отец.
— Дай... мне... встать! — завопил Бадди, и Хут снова посмотрел на него сверху вниз.
— Начальник, по твоей машине, одежде, дому, я понимаю, ты считаешь, что получишь все, что захочешь, но, пойми, сейчас — не тот случай, — заявил он.
— Иди на х*й, — выплюнул Бадди.
— Куча денег, — пробормотал Хут Букер, все еще глядя на Бадди сверху вниз, — и никаких манер.
У меня екнуло сердце. Потом на душе потеплело.
И тут я услышала вой сирен.
— Э-э...х-м... Хут? — позвала я, и он посмотрел на меня.
— Да, дорогая, — тихо ответил он, и я почувствовала, как у меня защипало в носу, но сдержала слезы.
— Ну, просто чтобы ты знал, Грей не хочет, чтобы я выходила, пока он не вернется домой, так что копы скоро будут здесь, но я не выйду, пока он не приедет. Просто хотела, чтобы ты знал. Ладно?
— Сохрани своему мужчине рассудок, сделав так, как он просит, Айви. До его приезда я буду в порядке, — заверил меня отец.
Мой отец.
Я улыбнулась ему через окно и крикнула:
— Спасибо.
— Не за что, красавица, — крикнул он в ответ.
Мой отец.
Кажется, это будет самое что ни на есть семейное Рождество.
И, опять же, я не могла дождаться.
*****
Девять пятьдесят семь утра, канун Рождества...
Я приготовилась к тому моменту, когда увидела мчащийся по дороге грузовик Грея.
Снаружи, во дворе, стояли два офицера, одетые в большие, громоздкие зимние форменные куртки.
Бадди стоял, его спина все еще была покрыта снегом, и кричал, жаловался и угрожал.
Хут Букер находился поодаль, широко расставив мощные ноги и скрестив на груди мускулистые руки так, что джинсовая куртка с воротником из овчины натягивалась у него на спине. Его глаза были устремлены на Бадди, а на лице было такое выражение, будто он никогда не сталкивался ни с кем подобным, и, чтобы спасти кого-то еще от этой мрази, он боролся с мыслью раздавить его, как жука.
Копы уставились на Бадди, явно недовольные тем, что надеялись провести спокойную смену в канун Рождества, а теперь она превратилась в стычку с самым ненавистным жителем города.