— Мам, — сказала я, — но ты ведь тоже не старая. Очень даже молодая.
— Анют, жизнь-то какая. Фантасты бы не придумали. К осени сапоги надо покупать — чуть не месячная зарплата. Кое-что из одежды, о косметике я уж не говорю. Да и ты растёшь, взрослеешь. Сапоги ещё весной были тесны...
— Мамочка, не проблема, обойдусь. — И я опять с загадочным видом сказала: — Лучше отгадай кроссворд. Слово из трех букв: откуда, по-твоему, тётя Клава взяла деньги, чтобы сделать модную причёску?
— Если Леонида Васильевича заподозрить, то он пока не муж.
— Холодно. — Я покачала головой.
— Не в «Поле чудес» же выиграла.
— Это и вовсе Южный полюс. Там сейчас зима.
— Не мучай, не знаю.
— Вот эти буквы: Ю, Р, А. Поняла? Юрка. Он финансирует свою маму.
Я рассказывала с удовольствием. Мама даже утюг сняла с газовой горелки. Потом она села и закачала головой:
— Ничего уже не понимаю. Весь белый свет перевернулся. Ведь совсем недавно отнесла Клаве ботинки для Юры. Она была благодарна...
СЛЕД НА ПЕРИЛАХ
Свои коричневые сапожки на маленьком каблучке, с застёжками-молниями я надела на тонкие чулки. Перед этим подстригла ногти. Всё было бесполезно, большой палец упирался в твёрдый носок. Особенно в правом сапоге. Всего-то и прошлась по комнате, боль — хоть плачь!
Тут и раздался телефонный звонок. Я машинально взглянула в окно — небо, как и вчера, серое, солнца нет. И всё-таки звонит? Я поспешила в переднюю, от волнения даже не ощущая боли. А голос не Серёжи. Но кто же? Бог мой, Митьку не узнала!
— Привет! Как жизнь здесь у вас в городе? А я три дня был на участке. Вот где малина! То есть малина ещё не поспела. Зато клубника!
— Мама уже покупала, — вспомнила я.
— Не знаю, какая там на базаре, а нашу — на всемирную выставку можно! Эх, не порвалась бы жилка — послал бы сейчас подарочек.
— И так задарил, спасибо. На лимоне веточка появилась.
— Да ну! — так искренне обрадовался Митя, словно по лотерее выиграл.— С листочками?
— Совсем махонькие.
— Через полгода посмотришь!
— Помню: лимонище с футбольный мяч!.. Мить, извини, у меня чайник на плите.
В кухне действительно на чайнике позвякивала крышка.
К телефону я только что бежала, забыв про сапоги, пройти же на кухню было невозможно. Чёртов палец! Я сняла сапоги, выключила газ. Едва успела налить чаю и взять в холодильнике половинку плавленого сырка, как у двери раздался звонок. Митя? Да, он. И, конечно, с дарами —двухлитровая банка красной клубники. Отказываться было бесполезно. Да и язык не повернулся бы. От одного вида ягод дух захватывало.
Не только обо мне подумал Митя — и о лимонном кустике позаботился: выложил из кармана два пузырька. В одном — размешенная древесная зола, в другом — крапивный настой. Накормив кустик, внимательно рассмотрел новый росток.
— Скелетная веточка. Эта вымахает, не успеешь оглянуться.
— Неужели всё-таки настоящие лимоны вырастут?
— С футбольный мяч не гарантирую, а с твой кулак... Ну-ка, сожми кулак... Точно, такие будут! Только не ленись ухаживать. Удобрять, почаще опрыскивать, солнце само собой.
— Ты до сих пор не объяснил, как у тебя солнечная установка действует.
— Главная установка — здесь. — Митька не без гордости постучал себя пальцем по крутому лбу. — А не разгласишь идею? Может, Нобелевскую премию за неё схлопочу. А механика такая...
Из его объяснений я лишь поняла, что в сложном повороте зеркала участвуют пружина, рычаг и банка, из которой вода по трубочке вытекает в кастрюлю.
— Ты прямо инженер настоящий, —с уважением сказала я.
— А не можешь, Митя, придумать, как вот этому большому пальцу (я скинула шлёпанец и показала на палец), как бы ему расширить площадь? Не желает он жить в сапоге. Злость берёт, так бы и обрезала его вместе с ногтем.
— Бедный. Даже покраснел, — сказал кандидат на Нобелевскую премию. — Нет, отрезать жалко. Очень хороший палец.
— Говоришь, тесно ему? Дай-ка гляну на сапог...
Всё обследовал Митя. Снаружи. Рукой ощупал и внутри. Наконец сделал такое заключение:
— Сапог надо растянуть. Туда, где палец, вставим округлую деревянную чурочку, а вторую — у каблука. Потом вбиваем постепенно клин.
— Митенька, ты гений!
А мысль изобретателя уже бежала дальше: не налить ли внутрь сапога горячей воды или напустить из чайника пару?..
От горячей воды и пара я категорически отказалась. А растяжка с помощью клина показалась убедительной.
— Завтра будет готово, — пообещал «инженер». Он спрятал сапог в сумку, положил туда и пустую банку из-под клубники. — Ещё редиски принесу. Такой ты не видела. Американская. Белая и длинная, как морковка.
Я покраснела и сказала сердито:
— Давай уж тогда протяни между балконами питательную трубку. Будешь суп мне лить, компот, яблочный сок. Молоко. Бурёнушки у вас нет?
— Корову купить бы здорово, — улыбнулся Митя и сказал: — Ну, чего ты обиделась? Мы этой американкой большущую грядку засадили. Носить не переносить. Это же не с базара. Как вот сейчас не догадался? И правда, была бы жилка — в одну минуту приехала бы по почте... А ну, покажи на балконе перила. Может, острое железо перетёрло леску? Отчего-то ведь лопнула. Просто так ничего не бывает.
Мы вышли на балкон. В том месте перил, где недавно была перехлёстнута капроновая леска, ничего особенного не обнару жилось — ни гвоздя, ни железа. Правда, сантиметрах в тридцати белела царапина. И похоже, недавняя, свежая. Но это в другом месте. А леска была вот здесь, даже след остался — тёрлась по коричневой краске.
— Кажется, всё-таки ворона оборвала, — сказал Митя.
Я была согласна, он же лучше понимает.
ЧЕТЫРЕ ЗВОНКА
Я сегодня вконец издёргала Звонарёва. Только до обеда несколько раз звонила ему. Первый раз поблагодарила за солнышко. Глаза открыла — зайчик на стене сияет, прозрачный кулёк с зелёными листочками сияет. Скорей и побежала звонить.
— Это не мне спасибо, — скромно ответил Митя. — Это сам Господь Бог распорядился. Зачем, думает, Центральная Россия под облаками страдает? Надо их солнышком порадовать. Подул посильней ветром и все облака разогнал.
— Значит, ты, Митенька, Божий помощник. Лимон вместе со мной говорит тебе спасибо.
— Не поглядела сейчас на росток? Должен увеличиться.
— Погляжу. А как мой сапожок себя чувствует?
— Да вот всё думает, как бы твоему бедному пальчику помочь.
— Тогда ещё раз спасибо.
Зелёную телефонную трубку я даже погладила. Сколько приятного мне рассказала!
Но через час, после того, как сходила в магазин, занесла продукты дедушке Леонтию и немножко посидела у него, я быстренько поднялась к себе и снова позвонила «инженеру»:
— Митя, скорей вынимай клин. И погляди, сапог не порвался?
— Да почему? — встревожился тот.
— Потому что нельзя. Надо по-другому растягивать. Мокрой бумагой набить. И ещё стеариновой свечой на то место накапать. А ты скорей — чурку, клин! Сапог не испортился?
— Ничего с ним не сделалось, — обиженно сказал Митя. — Это откуда такая информация?
— Дедушка Леонтий сказал. Он всё знает.
— Так что, вынуть клин?
— Конечно.
— А сапог принести? Будешь дома?
— Так я же дома. Принеси!