– Пятьдесят процентов сейчас и пятьдесят после того, как я предоставлю вам подтверждение того, что «Zimaletto» приостановило выход коллекции!
– Договорились, с вами приятно иметь дело!
– Я хочу получить деньги как можно скорее...
Пушкарева отрешенно разглядывала сложный восточный орнамент на стенах ресторана «Мармелaдoff», скользила взглядом по многочисленным посетителям, собравшимся в обеденном зале к вечеру. Разговор не клеился, хотя Миша шутил и развлекал своих гостей. Но Катя все равно односложно отвечала на вопросы – она мало заботилась о том впечатлении, которое производит, хотя это было ее первое знакомство с родителями Михаила.
Мысли постоянно бежали по кругу, замыкающемуся ошибкой в отчетах «Zimaletto». Катя каждый раз пыталась понять, что же на самом деле там произошло. И словно в ответ на ее мысли в зал вошли Воропаев и Хмелин!
Хмелин, как всегда солидный и уверенный, довольно улыбался, а Воропаев только пытался казаться веселым и нервозно суетился, перекладывая из руки в руку кожаную папку. Он был слишком озабочен, чтобы заметить и узнать Катю.
Что заставило двух непримиримых конкурентов вот так дружески отобедать в преддверии начала нового сезона, удивилась девушка. Визитеры заняли столик в углу, запретили официанту включать лампу и не торопились сделать заказ. Вместо меню Хмелин открыл папку, которую принес Воропаев, кивнул и положил на стол увесистый сверток. Александр торопливо ощупал его, взял под мышку, пожал Хмелину руку и поспешил откланяться. Хмелин тоже не задержался недолго – вышел, едва пригубив заказанный коктейль.
Пушкарева удивленно проводила его взглядом. Зачем такая спешка и таинственность? Ей просто необходимо как можно скорее связаться с Зорькиным и узнать новости! Катя стала нервно ерзать на стуле, и Михаил осторожно сжал под столом ее пальцы, шепнув на ушко:
– Давай отсюда вечером сбежим вдвоем? Туда, где нас никто не сможет найти... Что скажешь? Проведешь этот вечер со мной?
– Даже не знаю, в принципе, это такое предложение... от которого я не могу отказаться, – лукаво улыбнулась Катя. Ей стало так легко, безмятежно, едва она решилась провести вечер с Михаилом. Но еще оставалось одно «но» – Катя вытащила и отключила мобильник:
– Телефоны пусть тоже отдохнут...
Воропаев в сопровождении Ярослава инспектировал производственный этаж в поисках способа гарантированно замедлить выпуск коллекции. Самым эффективным способом представлялось вывести из строя дорогостоящий импортный станок, делавший вышивку. Кажется, Жданов – новоявленный изобретатель и рационализатор – жаловался ему, что единственный станок работает на пределе и для оптимизации работы срочно требуется новое оборудование! Абсурдная идея вывести из строя станок совершенно не нравилась осторожному финансисту.
– Это называется саботаж... – пробормотал он, стараясь успевать за широко шагавшим по производственным помещениям шефом.– Только не припомню – это еще уголовное право или уже измена Родине?
– Оборудование всегда ломается, никто ничего не заподозрит, – успокаивал его Воропаев.– Надо уговорить начальника цеха участвовать в этой затее. Мне кажется, он согласится – за деньги, конечно...
Предусмотрительный Ярослав скорбно вздохнул: предугадав ход руководящей мысли, он уже успел предварительно поговорить с упомянутым начальником цеха:
– Десять тысяч просит... – он потупился.
– Десять тысяч долларов? – поморщился как от назойливой зубной боли Воропаев.
– Увы... Требует в твердой валюте. В евро!
– А у него хороший аппетит. Я за такие бабки и сам бы... – Воропаев вздохнул и безнадежно махнул рукой.– Соглашайтесь!
Производственный этаж давно опустел, но Жданов упорно продолжал изучать технологическую документацию, отчеты за прошлые годы и на основании этих данных совершенствовал план оптимизации производства. Время от времени он обращался к Малиновскому, который откровенно скучал за рабочим столом, но из солидарности ждал, когда Андрей завершит работу.
Начальник производства проскользнул мимо двери отдела развития как можно тише – чтобы молодые трудоголики его не заметили. Пригнувшись, прокрался к станку, поднял крышку, аккуратно вынул плату, рассмотрел еще раз. Извлек из внутреннего кармана зажигалку и уже поднес белесый огонек к плате, но тут хлопнули двери отдела развития – в коридоре послышались голоса.
Жданов запирал двери и жаловался Малиновскому:
– Вот скажи, ну почему, как только я за что-то берусь, то обязательно все рушу?
– Да ладно, это ты еще меня в деле не видел, – пытался развеселить приятеля Роман.
– Нет, нужно принять, наконец, мужское решение!
– Не подсказывай. Я угадаю... Ты решил поднять восстание в «Zimaletto» и свергнуть Александра Великого и Ужасного? – хихикал Малиновский.
Жданов навалился плечом на неподдающуюся дверь, и древний проржавевший замок наконец защелкнулся. В сердцах сказал:
– Нет, я решил уйти из компании!
– Ну знаешь, если бы такое мужское решение принимал я, то прежде чем окончательно стать безработным, насладился бы баром и девочками! Поехали... – Роман увлек друга к лифту.
Лифт с характерным звуком захлопнулся, поехал вверх, шум в коридоре затих, и начальник цеха остался в пустом враждебном помещении совершенно один. Он выпрямился, огляделся и снова щелкнул зажигалкой, основательно прогрел плату на пламени, аккуратно установил на место, попытался включить станок и довольно хмыкнул – станок не работал!
Кира впервые попала в клуб-казино «Красное и черное» и с интересом осматривалась. В огромном зале с эффектно подсвеченным танцполом было шумно и весело, ритмичная музыка заглушала привычные мысли о работе и об Андрее. Этим вечером она была даже благодарна Виктории за то, что подружка уговорила ее принять приглашение Никиты Минаева и пойти поразвлечься!
Кира принялась сканировать публику взглядом в поисках знакомых. Вон знакомая моделька – когда-то работала в «Zimaletto», еще и роман крутила с Малиновским – сдержанно улыбнулась. Ага – а вот по соседству с этой остроносой девицей и сам Малиновский. Как всегда, сверх меры веселый и подвижный – машет кому-то на танцполе! Кира проследила за его движением – и все ее хорошее настроение растаяло, как лед в коктейле! Ромка подавал сигналы Жданову.
Андрей танцевал с тощей, но подвижной дылдой в коротенькой юбочке, зато на высоченных каблуках! А Кире казалось, что за последнее время Андрей сильно изменился, стал взрослее, серьезнее... Значит, она ошиблась!
Кира отставила коктейль и загадочно улыбнулась спутнику:
– Пригласи меня танцевать... – Минаев с радостью подал ей руку и быстро увлек в толпу разогретых тел.
А они с Никитой отлично смотрятся – оценила Кира произведенный эффект по реакции зала. Действительно – ее партнер такой обаятельный! Стоит выбрать местечко позаметнее – Кира поверх плеча Минаева посмотрела на Андрея и ухитрилась поймать его быстрый взгляд. Жданов сразу же отвернулся, притворился, что не замечает бывшую невесту, и нарочито громко сказал, целуя партнершу в шею:
– Танечка, ты очень красивая. Я готов танцевать с тобой всю жизнь...
Отлично – пусть, если не ревнует, то хотя бы знает, что Кира тоже не одна! Она прикрыла глаза, опустила голову на плечо Никиты и томно прошептала:
– Мне давно не было так хорошо.
– Мне тоже, – эхом откликнулся Минаев.
– Но будет еще лучше, если ты обнимешь меня покрепче.– Кира поправила руки партнера и исподтишка снова глянула на Жданова.
Их танцевальная дуэль продолжалась до самого конца музыкального хита. Разгоряченная Кира выбежала из шумного зала попудрить носик и, наслаждаясь прохладой в холе, стала наблюдать за игровым залом – собственно казино, через прозрачную перегородку.