– Мы все очень волнуемся. Андрей Павлович до сих пор не появлялся, и телефоны у него молчат. Мы его ищем...
Катя положила трубку, обернулась, увидела шефа и вздрогнула от неожиданности.
– А я ни от кого не прятался, зачем меня искать? – разозлился Жданов. – Или я теперь должен отчитываться за каждый шаг?
– Нет, конечно. Мне – не должны, – вздохнула Катя. – Но Кира Юрьевна очень волнуется.
Легким движением бровей она указала на двери кабинета. В рамке дверного проема стояла разъяренная Кира.
– Доброе утро, дорогая! – галантно поклонился Андрей.
– Рада, что оно у тебя доброе, несмотря на зажигательную ночь.
Кира насупилась и принялась перечислять свои обиды: как вчера он выставил ее из «Аквамарина» со скандалом, потом врал ей по телефону, а позже и вовсе выключил средство связи! А она, как наивная дурочка, всю ночь обзванивала морги и больницы...
Андрей нехотя оправдывался. Получалось сбивчиво и неубедительно.
Кира комкала в руке платок и собиралась перейти к последнему аргументу обиженной женщины – к слезам:
– Я больше не верю ни одному твоему слову! Ты обещал мне! Ты обещал, что не будешь врать! Обещал, что с моделями покончено! Сколько еще я должна все это терпеть?
Жданов безуспешно пытался остановить поток обвинений – – он даже звонил консьержке, чтобы та засвидетельствовала: Жданов провел ночь дома, в гордом одиночестве! Кира продолжала возмущаться – ее не проведешь! Что стоит беспринципному типу вроде Жданова подкупить старушку пенсионерку? Напрасно он призывает в свидетели экспедитора Федора, который якобы видел, как Жданов пришел в здание утром. Наемный работник всегда покроет того, кто ему платит! И еще будет гордиться, именуя свой подлый поступок мужской солидарностью.
В запале ссоры Кира давно выронила платок и, в качестве замены, схватила со стола первую попавшуюся бумажку. Катя, выскочившая из каморки на шум, похолодела! В руках у Киры было ее любовное послание к Андрею!
Девушка съежилась за спиной шефа в надежде улучить подходящий момент и незаметно убрать злосчастный листок со стола. Но Воропаева не была расположена продолжать громкий скандал при посторонних и грубо выставила Катю из кабинета.
Вынужденная покинуть поле любовной брани, Катя припала в дверной щели, одновременно переживая за судьбы литературного шедевра и своего начальника. Хорошо, что в ее каморке так хорошо слышно, даже если в кабинете слегка повышают голос! А сейчас ей отчетливо слышно каждое слово: Кира продолжает бушевать, как тропический ураган!
– Проблема не в том, во сколько ты пришел в «Zimalettо»! Проблема даже не в том, где ты был всю ночь. Проблема в том, что ты постоянно мне лжешь!
Кира машинально стала обмахиваться компрометирующим листком, как веером. И сразу заметила на листке сердечки, обрамляющие текст. Пробежав глазами по аккуратно выведенным ровным почерком школьницы-отличницы строкам, Воропаева выжидательно посмотрела на Жданова и процитировала:
– «Твои уста – два лепестка граната, Но в них пчела услады не найдет...» Андрей, скажи мне правду – что это? «И весь ты – мой, весь без остатка, доколе дышишь и живешь!!!»
Последние слова были слышны даже в коридоре. Жданов покраснел:
– Кира, что ты орешь? Я не знаю, что это! Дай посмотрю.
– Подожди! – Кира серьезно изучала компромат. – Она даже подписалась! М. Лохвицкая. Андрей! Кто это? Что это за наглая баба?
Жданов, выхватил послание, просмотрел, узнал Катин почерк, успокоился и независимо пожал плечами. Он действительно не знает, кто такая Лохвицкая!
– А я тебе подскажу! Это твоя новая любовница! Я найду ее! И убью!
Воропаева стремительно вылетела из кабинета.
Андрей снова перечитал письмо и позвал незаменимую помощницу.
Катерина опасливо высунулась в кабинет.
Шеф грозно потрясай перед ее носом листком. Что это такое? Кто это написал?
– Я... Простите, Андрей Палыч... Я хотела сделать вам сюрприз.
– Какой к черту сюрприз! – взвыл он. – Вы хотите, чтобы Кира прикончила меня?
– Нет, Андрей Палыч. Не хочу, – Катин дрожащий голосок становился тверже с каждым словом, а плечи распрямлялись. – Поэтому я приняла решение. Мы больше не должны с вами... Ну... Общаться помимо работы. Я не хочу, чтобьгвы снова ссорились из-за меня с Кирой Юрьевной...
Катя говорила искренне. Решение далось ей нелегко – за несколько минут, пока в кабинете гремели раскаты скандала, в своем крошечном душном чуланчике она пережила целую гамму страстей. И решила, что Андрей должен быть счастлив – его счастье важнее всего! Даже, если это счастье Андрей обретет без нее...
Жданов сменил тон:
– Катя, постойте. Вы тут ни при чем. Кире просто нужен был повод. Я не хочу прекращать наши отношения.
Ну почему Катя – такая умная девушка – совсем его не понимает! Не понимает, что она действительно нужна ему! Только она. Андрей попытался взять ее за руку, но Пушкарева решительно отстранилась.
– Я не могу... Я не хочу быть, как это говорят, любовницей. Мне было очень хорошо с вами, правда. Мне никогда в жизни не было так хорошо! – Катя, грустно улыбнулась, прощаясь со своим недолгим служебным романом. – Но теперь все кончено, вы президент, а я снова только ваша помощница. И ничего больше.
В глазах у Кати стояли слезы – она поспешно захлопнула двери своей каморки перед носом обескураженного Андрея.
Как это тяжело: любить мужчину и знать, что он женится на другой!
Катя подошла к шкафу, уткнулась личиком в корешки папок и беззвучно заплакала. Другая станет его женой, а она будет любоваться семейной идиллией. Вынесет ли она такое? Почему все так невероятно запуталось? Но она так сильно влюблена в Андрея, что готова без размышлений пожертвовать ради его счастья своим собственным! Она ведь прекрасно понимает: в любом случае между ними лежит пропасть, и они никогда не будут вместе! Как долго они еще будут не вместе – а просто рядом? Впрочем, это не имеет значения. У нее навсегда останутся о нем прекрасные воспоминания...
Когда Катя скрылась в каморке, Жданов совершенно растерялся. Что ему теперь делать – он потеряет фирму... потеряет любимую девушку. А ведь он даже не успел решить – что ему дороже!
Ее надо вернуть – вернуть Катю! Вернуть как можно быстрее! Только одному ему это не под силу.
Андрей направился в кабинет Малиновского – пусть хоть раз проявит серьезность и даст ему дельный совет!
– Да, да, сорок шестого размера на десять процентов больше, чем обычно. Все верно... – Роман удивился незапланированному визиту шефа: – Что, надежа-царь, не весел? Что головушку повесил? Али Кира атаковала?
– Хуже... Катя меня бросила.
– Что???
Малиновский усадил друга в удобное кресло и примостился на краешек стола. Ничего, стекло на крышке армированное – выдержит. Жданов молча протянул ему листок со стихами. Комментарии были излишни!
– Лохвицкая. – задумался Роман. – Это она, что, такой псевдоним себе придумала? Наверное, от слова «лох»?
Силы у Андрея совершенно иссякли, и одергивать доморощенного юмориста он не стал. А постарался максимально ввести Романа в курс происшествия.
– Можешь пойти, и спросить у нее – если тебе настолько интересно. Поскольку лично со мной она теперь будет общаться исключительно по работе! Как с начальником!
– Она так сказала? Суровая женщина.
– Она не суровая, просто честная, – возразил Андрей. – Когда она говорила, что надо расстаться, у нее слезы на глазах выступили! Еще она сказала, что не может быть причиной мучений Киры. Рома, но я ведь уже не могу вот так просто взять и все бросить. Бросить Катю.
– Слезы? – оживился неисправимый Малиновский. – Отлично! Работаем дальше! Было бы идеально, если б она упала в обморок, но слезы тоже сойдут! У тебя еще есть надежда! Андрей, не стой столбом! Беги к ней – утешай, мирись, проси прощения.