– Развод?
– Развод – это лишь часть айсберга. У них есть сын семи лет, которого, естественно, Илья Борисович оставил у себя. Но эту потерю Наталья пережила, по моему мнению, даже слишком спокойно. А вот когда он указал ей на дверь, да еще и в компании… даже боюсь вспоминать, что здесь было.
– А что было? – осторожно спросила Кира.
– Она кричала не своим голосом, что он без нее пропадет. Что он никогда не найдет себе такого референта, который бы знал работу настолько хорошо, насколько ее знает она. Ну и все в том же роде. Конечно, Наталья не ожидала, что он ее уволит из компании, потому что она знает его характер. Он никогда не смешивает личные дела со служебными, а она очень неплохой специалист и много делала для «Холдинг-Грандес», что правда, то правда. Наталья рассчитывала на то, что сумеет снова наладить с ним отношения, будучи на службе. Но, как видно, ошибалась. Когда она поняла, что своего решения он менять не собирается, то поставила перед ним условия. Или он оставляет ее в компании, или она подает на него в суд, чтобы отсудить половину состояния. Угроза не возымела действия, он все равно ее выгнал. Кстати, нужно отдать должное его порядочности, другой бы на его месте надавал тумаков и выгнал на улицу в чем мать родила. А Илья Борисович назначил ей очень приличное содержание, даже слишком приличное, несмотря на то, что сын остался у него. Но ей этого, видно, показалось мало, и месяц назад Наталья все же подала в суд на бывшего мужа.
– Надежда Николаевна, все это, конечно, очень неприятно, только я не могу понять – я-то здесь при чем? – снова вернулась к начальному разговору Кира. – Я никогда в жизни не видела эту Наталью, жену шефа и его бывшего референта одновременно. Я пришла сюда совсем не на ее место, а на то, которое мне предложили – на вакантную должность. Я ее отсюда не выгоняла!
– Скоро пять месяцев, как Илья Борисович обходится своими силами, без референта, – продолжила рассказывать женщина. – Претендентов было очень много, но он никого не утвердил. Все сотрудники пришли к выводу, что он все же держит место для Натальи, даже пари начали заключать, – засмеялась она. – И тут вдруг – вы… Такая…
– Нелепая, смешная и трусливая, – хмыкнула Кира, договорив мысль женщины.
– Ну, зачем же вы так о себе? – улыбнулась Надежда Николаевна. – Я совсем не это хотела сказать.
– А что, разве я не права? Все смотрят на меня, как на гуманоида! Только для меня моя внешность – это совсем не самое главное в данное время. Я хочу сделать настоящую карьеру, и я ее сделаю, – упрямо сдвинув брови, проговорила девушка. – Что такое внешность? Всего лишь оболочка. А вот что находится в голове – это очень важно.
– Кирочка, я с вами полностью согласна, – ласково проговорила женщина. – И дело совсем не в этом, но мне все же хочется дать вам некоторые рекомендации. К сожалению, в нашем обществе до сих пор принято встречать по одежке и только провожать – по уму. К счастью, наш президент совершенно не придерживается такого мнения. Он увидел в вас образованного, умного человека, и этого было достаточно, чтобы сделать вас своим помощником. И все же прежде всего вы молодая женщина, а любая женщина просто обязана выглядеть красиво, для этого она и рождена. А вы придерживаетесь какой-то очень странной моды. Я уверена, что у вас прелестная фигурка, а вы почему-то прячете ее за этими, простите, мешками, – кивнула она на костюм. – Купите себе что-нибудь современное.
– Мне и в этом удобно, – проворчала Кира.
– А эти совершенно нелепые очки, – продолжала Надежда Николаевна. – Они же с простыми стеклами, я это сразу поняла. Для чего они вам? Я понимаю, хочется выглядеть посолиднее, но, Кирочка, думаю, что ваш маскарад уже без надобности.
– Никакой это не маскарад, стекла с минусом, – снова буркнула Кира и надвинула очки на нос.
– Ну хорошо, хорошо, пусть будет по-вашему, – засмеялась женщина. – Просто вы прислушайтесь к моим словам. Илья Борисович сразу оценил ваши способности и, поверьте мне на слово, остался очень доволен. Дать через неделю аванс новому сотруднику – это что-то нереальное. Через две недели вы летите с ним в Штаты, а потом – практически сразу же – в Лондон. Вы достаточно прочно сели на свой стул, поверьте моему опыту. Ваше дело сейчас – не подкачать. И еще, имейте в виду, Кирочка, что все без исключения, начиная с уборщицы и кончая электриком, пристально за вами наблюдают. Всем наверняка очень интересно, как долго вы здесь задержитесь и что будет делать Наталья. Мой вам совет: поменьше обращать на это внимания.
– А вы давно работаете с Ильей Борисовичем? – спросила Кира, решив переменить тему.
– В этом году будет четырнадцать лет, – с улыбкой ответила женщина. – Я, можно сказать, старожил в «Холдинг-Грандес». Я была у Ганшина секретарем еще тогда, когда наша компания состояла всего из пяти сотрудников и двух комнат. Одна была кабинетом директора, Ильи Борисовича, а во второй ютились все остальные. Так что не сразу Москва строилась, Кирочка, ой как не сразу! Илья Борисович очень много сил, времени и средств вложил в создание своей компании. Это полностью его заслуга в том, что вы сейчас видите.
– А вам не обидно столько лет быть просто секретарем? – с интересом спросила Кира. – Если отбросить эти четырнадцать лет, вы пришли к нему совсем молоденькой девушкой. Разве вам не хотелось сделать карьеру?
– Ну, начнем с того, что не такой уж я молоденькой была, уже двадцать девять мне было, – засмеялась Надежда Николаевна. – А время было такое, что я рада была любой работе. Перестройка, безработица, дефицит буквально всего, начиная от колбасы и заканчивая стиральным порошком. Россию на кусочки разорвали, бандитам – полная свобода, рэкет воспринимался как само собой разумеющееся дело, заказные убийства никого не удивляли, страшно вспомнить, – тяжело вздохнула женщина. – Я тогда челночным бизнесом решила заняться, это было единственным средством, чтобы выжить, и в результате прогорела. Вложила деньги в товар, а рынок им уже насытился, и пришлось все продавать дешевле себестоимости. А деньги я на раскрутку в долг взяла. Что там вспоминать, влипла я, в общем, по самое некуда, думала, что квартиру придется продавать, чтобы расплатиться. Начала работу искать и устроилась секретарем к Илье Борисовичу. Он тогда совсем молодой был, двадцать четыре года всего. Вихрастый такой, задиристый, настырный. Всегда добивался того, чего хотел. Стала я у него работать, и однажды приходят туда мои кредиторы, начали мне угрожать. Ой, перепугалась я тогда до смерти! Где я такие деньги возьму? Сумма для меня была неподъемная: пять тысяч долларов. Илья Борисович услышал шум, выходит из своего кабинета и спрашивает: «В чем дело?» Ну, я хотела, конечно, чтобы он ничего не узнал. Ничего, говорю, это ко мне просто друзья зашли, дела у нас. Стою красная, как помидор, лопочу что-то, ничего не соображаю. Ну, думаю, сейчас узнает – уволит к чертовой матери. А он моим друзьям и говорит: «Зайдите-ка ко мне в кабинет, разговор есть». Те вошли, а через полчаса ушли и даже слова мне не сказали. Я была в недоумении, а спросить у шефа побоялась. Так ничего и не узнала, только кредиторы меня больше не беспокоили. Только лет через семь я случайно встретилась с одним из них и выяснила, что Илья Борисович, узнав, что я должна такую сумму, предложил им одно прибыльное дело в счет погашения долга. И представьте себе, Кирочка, они после этого дела так раскрутились, что сейчас имеют дома в Беверли-Хиллз! Я уж не говорю о машинах всяких, банковских счетах. Когда капитализм в нашей стране только зарождался, люди, выбравшие правильное направление, на ерунде целые состояния сделали. Деньги, можно сказать, на клумбах росли, только не ленись, работай. Кому-то повезло, а кому-то нет, как мне, например, в моем челночном бизнесе. Вот такая была история. Вы вот спросили, почему я осталась у Ильи Борисовича секретарем и не стала делать свою карьеру? Я вам могу ответить. Во-первых, я не просто секретарь, я – личный секретарь президента компании с соответствующей зарплатой, которая меня вполне устраивает. Во-вторых, я знаю этого человека уже достаточно давно, и он мне очень дорог. Как друг, конечно, не подумайте ничего такого, – засмеялась Надежда Николаевна. – У меня прекрасная семья, двое детей, муж, которых я обожаю. На моих глазах Илья Борисович из мальчика вырос в мужчину, умного и сильного. Он для меня, как младший брат, с которым очень много пережито и пройдено. Все, что с ним происходит, я принимаю близко к сердцу. Помните, я вам говорила, что он не такой страшный, как может показаться на первый взгляд? Так и есть на самом деле: он хороший человек, а его строгость, перерастающая порой в откровенную грубость, – это всего лишь защита.