Сердце пропускает удар и болезненно сжимается, а на глаза наворачиваются слезы. Малышка… Бедный ребенок даже не знает, насколько близка к истине. Только вот мой малыш меня никогда не выберет… От этого становится так тошно, что хочется выть волком. Опускаю голову и зажмуриваюсь, чтобы не разреветься. Только не сейчас, не перед испуганным ребенком.
— Мамочка, — судорожно всхлипывает девочка и тянет ко мне худенькие ручки. — Не бросай меня. Пожалуйста…
В груди так давит, что трудно вздохнуть. Нестерпимо хочется прижать к себе эту девчушку, чтобы успокоить, но железные прутья не позволяют приблизиться. Протягиваю к ней руку и мягко глажу по светлым волосам.
— Сонька! — Девочка вздрагивает, опасливо оглядывается и сильнее прижимается к ограждению. — Дрянная девчонка, вот ты где!
К нам спешит растрепанная дородная женщина и эмоционально размахивает руками.
— Значит, ты Соня? — с улыбкой спрашиваю я. Поддаюсь порыву и нежно касаюсь щечки кончикам пальцев, стирая соленые капли.
— Да, а ты?
— А я Тася.
— Вот непутевая! Зачем опять сбежала? — доносится до нас женский крик, а сама надзирательница приближается.
— Чтобы маму позвать, — огрызается на нее Соня.
— Сколько раз тебе говорить, умерла твоя мама. — Женщина оказывается рядом с нами, грубо хватает Соню за запястье и дергает к себе.
— Подождите, что вы делаете? — пытаюсь заступиться, но в глазах этой женщины столько злости, что вряд ли это поможет.
— Забираю негодницу, — недовольно шипит та. — Еще и на цепь посажу, устала носиться за ней по всей территории.
— Ну так же нельзя, — качаю головой и от волнения кусаю губы. Не понимаю, как можно так обращаться с малышкой, еще и брошенной родителями. Она же ни в чем не виновата.
— А как можно? — рявкает на меня женщина. — Вдруг с ней случится чего, кто отвечать будет? — машет на меня рукой и тащит Соню к зданию Дома ребенка.
— Пусти, я хочу к маме! — Девочка всеми силами упирается и кричит, разрывая мое сердце на куски. Невозможно выдержать. Глаза невольно наполняются слезами, и горячие капли текут по моим щекам.
— Нет у тебя мамы, а не прекратишь хулиганить, и не будет никогда!
— Неправда! — отчаянно кричит Соня, захлебываясь слезами, вырывается и бежит к зданию.
— Зачем вы так? — спрашиваю с укором и качаю головой.
Пытаюсь как-то оправдать эту жестокость, но не могу. В голове не укладывается, как так можно. Этой девочке сейчас страшно и больно, а пожалеть и приласкать некому. Это даже не профдеформация, а какая-то халатность или непригодность.
— Не лезьте вы не в свое дело, — фыркает женщина и идет за Соней.
Я лишь грустно вздыхаю и с жалостью смотрю им вслед, но сделать ничего не могу. Это система, ее не перестроить по щелчку пальцев. А полномочий у меня никаких нет.
Телефон призывно вибрирует в кармане. Смотрю на дисплей — номер неизвестный. Сдвигаю зеленую трубку в центр и прикладываю к уху.
— Алло, — выдыхаю расстроенно.
— Здравствуйте, Таисия Игоревна? — раздается в динамике недовольный женский голос.
— Да, — отвечаю я и озадаченно хмурюсь.
— Вы записаны на укладку, придете?
— Конечно! — спохватываюсь и резко ускоряюсь в сторону нужного здания. — Уже бегу.
— Мы вас ждем.
Звонок сбрасывается. Убираю телефон в карман и спешу в салон, ругая себя за нерасторопность.
Настроение опустилось ниже нуля, а желание куда-то идти пропало напрочь. Не понимаю, как буду веселиться на вечере встречи одноклассников, когда маленькая девочка так страдает. Господи, что ж мне так везет-то? Зачем я пошла пешком? Могла же взять такси… а теперь не могу найти покоя. Фантомы преследуют, выворачивая душу наизнанку.
Я словно нахожусь в какой-то прострации и со стороны наблюдаю за происходящим. Парикмахер колдует над моими волосами, укладывая их в красивую прическу, а я неотрывно смотрю на себя в зеркало и не вижу отражения. Перед глазами лицо девочки за прутьями высокого забора. Огромные голубые глаза, из которых катятся слезы, и дрожащие губы, что-то шепчущие мне.
«Мамочка» — эхом звучит в ушах и колючие мурашки прокатывают по телу. Бедный ребенок. Сердце болезненно сжимается. Как ей, наверное, одиноко…
Надо как-то взять себя в руки. Нельзя же зацикливаться. Столько брошенных детей в нашей стране, всем не помочь.
— С вами все в порядке? — словно сквозь вату слышу голос парикмахера и фокусирую на ней взгляд.
— А? Что?
— Ваш телефон звонит который раз, — кивает она на мой гаджет, дребезжащий на полочке. Так углубилась в свои мысли, что не слышала совершенно.