В зеркале отражалось моё собственное лицо. Ошалелое, всклокоченное, с тенями под глазами. Если я с таким хоть заикнусь про другой мир и принца-некроманта, меня точно в психушку упекут.
Вторым делом я помчалась в комнату. К календарю.
Ведь всё случившееся было реально? Мы спасли Артика, правда? Сколько дней прошло?
Рэд говорил о незначительной разнице.
Нашла на столе мобилку, со страхом включила...
И календарь всё подтвердил. А следом и моё собственное тело, которое ещё помнило прикосновения Рэда. Пахло им.
Только что я принадлежала ему! Ощущала его в себе!
Нет, это несправедливо! Он должен мне всё рассказать! Я должна узнать правду!
Какое-то время я ходила от зеркала к зеркалу, от окна к окну, отчаянно желая увидеть – или его, или Брунгильду. Или моего малыша.
Даже оделась по-походному, в джинсы и худи. Чтобы быть готовой.
Отчаянно цеплялась за эту мысль, не хотела даже думать, что, возможно, никогда больше не прикоснусь ни к кому из них!
Рэдиссон Айвер...
Неужели это правда? Мы встречались с ним раньше? И он забрал моего ребёнка в свой мир?
Неужели, когда я представилась ему Диной, он даже не предположил? Был так уверен, что я никогда не найду его?
Почему, за что он так со мной?
Может, я действительно схожу с ума?
Зачем-то глянула на свои руки, на отражение в зеркале. Там, в том мире мне показалось, оно стало выглядеть моложе. Здоровее. Но здесь и сейчас я не могла этого понять.
Обессилев, упала в кресло. Обнаружила записку, которую писала Брунгильде.
Удивительно, но я совершенно не могла вспомнить, изменилось ли хоть что-нибудь. Все ли вещи именно там, где я их оставила?
Могла только деньги пересчитать. И то потому что сумма была записана.
От которой почти ничего не осталось.
Не могла же я потратить их, не приходя в сознание?!
А ещё никак не находились ночнушка с тапочками. Те самые, которые, судя по моим воспоминаниям, остались у Рэда! В которых я к нему переместилась!
Поднявшись, встала посреди комнаты. Как там Рэд показывал прочищать каналы?
Закрыла глаза. Напряглась.
В этот раз даже белых полос под веками не возникло. Мысли метались по всему случившемуся за последние дни. Я же помню Артика в своих руках, его детский сладкий запах, помню, как его ручонки цепляются за меня!
По щекам лились слёзы.
Рэд... как он мог. Как он только мог!
От звонка мобилки я вздрогнула. Отвыкла уже.
Как ни безумно это звучит.
Приблизилась к столику, на котором лежал телефон.
Мама.
Выдохнув, я постаралась привести себя в порядок. Ответила.
– Дина? – в голосе мамы послышалось облегчение, а у меня всё не шли из головы слова Рэда про семью некромантов.
Гримировать покойников – это ведь работа не для слабонервных. А у мамы всегда было такое спокойное, отрешённое лицо при этом...
– Как ты? Так долго тебя не слышали, я уже начала волноваться...
Её голос расплывался, словно бы отдалялся, я только и могла выдавливать односложные ответы. Всё хорошо, мол.
Пока вдруг не вздрогнула от неожиданности:
– Ты нам так и не расскажешь, куда ездила?
– М-м? – промычала я невразумительно, пытаясь сообразить, о чём это она.
– Ну, когда мы приходили, нас встретила твоя подруга. Сказала, ты временно уехала. Как она, кстати? Приятная девушка. С таким смешным именем...
– Брунгильда? – замирая, пробормотала я.
Пальцы сжали трубку изо всех сил.
– Ага, – я почти увидела на маминых губах улыбку.
– Мам... я перезвоню, – пробормотала я, отключившись.
Это было невыносимо.
Отложив телефон, я принялась ходить по комнатам.
Всё правда! Мне не приснилось, не придумалось! Мои родители действительно ужинали с Брунгильдой. И я действительно побывала в другом мире.
И... как мне теперь с этим жить? Зная, что где-то там тоскует по мне мой ребёнок?
Слёзы снова полились по щекам.
Очередной звонок заставил вздрогнуть. Вытереть их поскорее.
Номера не было в списке контактов. Ещё бы: я вычеркнула, удалила его давно и навсегда! По крайней мере, очень на это надеялась.
И тем не менее всё ещё слишком хорошо помнила.
39
Бывший.
Что ему вдруг понадобилось? Почему это все внезапно вспомнили о моём существовании?
– Да, – я подбавила в голос льда, но бывший кипел, как котёл с маслом!
– Привет, Гроб! – полыхнуло в трубку холодной, той противной, едва надменной интонацией, которая всегда сводила меня с ума.
Он знал, как я ненавижу, когда меня так называют! И не упускал случая зацепить!