— А об чём это вы тут без меня разговариваете? Взглядами.
Держать, подгонять, подстёгивать самого себя: надо соответствовать, надо быть на уровне. На уровне души. Чтобы ей не стало с тобой скучно. Тупо, противно, безысходно…
И, если повезёт, услышать через годы:
— Господи, какая же я была дура! Когда с тобой встретилась.
Не в смысле обычного горького женского упрёка:
— На такое барахло перевела лучшие годы своей жизни!
А от удивления и радости от осознания произошедших в душе внутренних изменений:
— Жизнь с тобой изменила меня. Я стала лучше: умнее, добрее, сильнее, увереннее… Даже — просто красивее. Господи, а я ведь сдуру могла и за другого выскочить! И была бы сейчас другой. Ужас-то какой!
Да уж, ребятки-ребятишки, бывает и так. Только — надо знать, надо быть готовым к такой… жар-птице. А если — «нет», то… кому как повезёт. Бывают и другие варианты.
— Э… Кхе-кхе… Эта вот…
Сумасшествие. Любовное сумасшествие. Ничего, кроме неё, не вижу и не слышу. И — не хочу.
Возвращаться в окружающую реальность… противно. Больно, неприятно. Тяжко.
Пришлось потрясти головой — зрачки не фокусируются, глаза не переключаются. Не могу оторваться от неё. От глаз — глазами, от тела — руками, от её души… — своей душой. Не могу! И — не хочу.
Выпростал руки из-под одежды, обнял, придвинул, прижал к себе. Крепко. «Счастье моё… полными горстями…».
— Чего тебе?
В двух шагах стоял совершенно красный Афоня. Сейчас начнёт землю от смущения выковыривать.
Мда… Увлёкся. Вокруг — воинский лагерь. В десяти шагах — мои воины. Чуть дальше — толпы народу толкутся по пляжу туда-сюда. Солнышко садится — лучи прямо в морду. Прямо как подсветка на сцене. И тут мы с Любавой… Ещё чуть-чуть и я бы её… прямо тут… От полноты чувств и восторга любви…
Мне, конечно, плевать. «Зверь Лютый» потому так и зовётся, что не-человек. Нелюдь. И вообще: «умный — не скажет, дурак — не поймёт». Какие-то приличия, нормы поведения, пристойность… Тем более — в «святорусском» варианте…
Вы все вымрете за восемь веков до моего рождения! Прахом станете! Вот этими… суглинками.
Но сейчас здесь есть несколько… «моих». Для них мои… «непристойности» создадут проблемы. В отношениях с окружающими. Пока ещё не вымершими.
Нехорошо своё — «хочу счастья» превращать в — «получи несчастье» для окружающих. По крайней мере, без существенных обосновывающих аргументов.
«Как аукнется — так и откликнется» — русская народная мудрость.
Глава 334
— Тама… эта… сеунчей к Лазарю прискакал. Ну. К князю зовут. Вот. А он же… того…
— Ладно. Сейчас подойду. Иди.
Пришлось осторожно оттянуть за косу голову Любаве, плотно забившуюся в моё плечо. Какая удивительная метаморфоза! Только что на меня смотрела взрослая страстная решительная женщина. Повелительница мира и окрестностей. «Я — решила» и «пусть весь мир отдохнёт». А теперь — очень смущённая девчушка. Старательно скрывающая лицо, отводящая глаза…
— Я… ну… извини… я пошла!
И суетливая попытка быстренько соскочить с моих коленей.
— Сидеть!
Хорошо, что у меня руки длинные и хват… клешневатый. Подёргалась, по-рвалась. Затихла, прижатая к моей груди.
— Ваня… Я — плохая? Да? Я… — я непотребная? Да?
Как же удивительно плохо люди понимают друг друга! «Ты моя — сказать лишь могут руки…». Вот же, и рук моих не слышит!
— Ты — лучшая. Те — единственная. На весь белый свет. Красавица, умница, радость моя. Просто… видишь: дела-заботы. Тебе ведь не понравится, если я все дела заброшу, неудачником стану? Так что, придётся нам подождать. До ночи. А вот уж ночью… Заберёмся в какой-нибудь овражек… чтобы никто нам не мешал… и будем только мы вдвоём… на весь мир… до самого утра.
Ну как это объяснить?!