- Так ваше благородие, до фальшборта ведь сами добрались, хоть и незрячий. Пожалейте вы хоть меня, мичман погиб, не доглядел я. Двое вас было у меня, на руках. Хоть вы потерпите чуток, авось приноровитесь. Что я матерям вашим скажу, а, когда в Кронштадт вернемся...
- Не держи, Федор!
- Тогда так, ваше благородие. Давайте недельку обождем. Одну ведь только недельку и прошу. Потом, если надумаете опять, не стану держать. Значит, так тому и быть. Одну только недельку за ради Христа...
Прямой потомок лейтенанта, потерявшего зрение в Цусимском сражении, долго смотрел на разложенные веером спички, на таявшее в креманке мороженное и нетронутый сок в стакане. Невеста тогда дождалась своего лейтенанта и вышла за него, несмотря на все его благородные порывы вернуть ей слово. А в семье сохранилось предание о вестовом, спасшем жизнь лейтенанту. И наставление молодежи, если станет невмоготу, отложи роковое решение на неделю. Всего только на одну неделю...
Подошла продавщица, кафе опустело, и она принялась убирать со столов.
- Обычно эта девчонка сама убирает со столика за собой, - пробормотала продавщица, - Видно, сегодня сильно опаздывала.
- А почему вы сказали ей об ананасах и бананах?
- Так мартышки они глупые, вот почему! Мыслимое ли дело в стрелки ВОХР идти! Это девчонкам-то?
- С какого она завода?
- А бог ее знает! Здесь этих заводов...
Он много раз еще приходил в это кафе и садился за тот самый столик. Долгие годы, пока кафе не выкупил какой-то деятель из нуворишей и не устроил там казино. После хождение в кафе, ставшее для него уже привычкой, утратило смысл. Ждать зеленоглазую в казино было совершенно безнадежно.