Вынырнув из своих воспоминаний, гриффиндорка опустила взгляд в альбом. Улыбка так и просилась засиять на лице, пока она разглядывала колдо, которое буквально только что вклеила на пустую страницу. Это был её двадцать шестой день рождения, вечеринка-сюрприз, на которую обманом затащили, и она о ней даже не догадывалась. Обычно заговоры против себя Грейнджер чуяла за версту. Ну или же губила их ещё в зародыше. Она до сих пор оправдывала себя тем, что её «большой мозг» был просто слишком занят своими обязанностями в отделе и разгадкой очередной головоломки.
Фотография получилась очень душевной: вокруг шары, взрыв конфетти и рядом с визжащей от восторга именинницей её друзья в чудных колпаках на голове. Если бы кто-то лет шесть назад сказал ей, что список людей, за которых она готова отдать жизнь, пополнится некоторыми личностями — Гермиона покрутила бы пальцем у виска. Рассмеялась бы в лицо. Посоветовала обратиться в Мунго.
Подняв взгляд, Гермиона заметила светящийся шар, который влетел в окно и начал превращаться в телесного патронуса. Девушка посмотрела на часы, висящие над камином. Догадаться, чего ей ждать от лошади, осветившей её гостиную, было несложно.
Три. Два. Один.
— Гермиона Джин Грейнджер! — завопил патронус голосом Джинни давно уже не Уизли. — Почему ты до сих пор дома? Мы не для того отправили сына к моим родителям, чтобы весь вечер прождать тебя у барной стойки. Немедленно трансгрессируй свою задницу сюда, иначе Блейз заставит тебя выпить столько штрафных шотов, что тебе и антипохмельное зелье на утро не поможет! — гриффиндорка рассмеялась в голос и даже подумала, что это больше похоже на вопиллер, нежели на сгусток самой светлой магии. — И ещё, оденься прилично, иначе Пэнс отправит тебя назад переодеться! — дымка растворилась.
Поставив бокал на журнальный столик, девушка пошла в свою спальню, чтобы побыстрее собраться. Играть с судьбой она не хотела, ведь все знали, как страшна в своём гневе её рыжеволосая подруга.
Открыв дверцу шкафа и достав заранее заготовленное платье на вечер, Гермиона знала — Пэнс будет ею гордиться.
Пэнси Паркинсон. Девушка, которая выбила ногой дверь в душу Гермионы и заняла законное место в её сердце в роли одной из лучших подруг. Всё началось шесть лет назад, когда выяснилось, что они будут работать в одном отделе. Несколько месяцев тотального игнорирования, потом ещё парочка — взаимной неприязни. Далее несколько недель простого фырканья при встрече или саркастических шуток насчёт стиля или умственных способностей.
И вот всё решил один вечер: задание, во время которого они оказались запертыми в доме бывшего Пожирателя Смерти без возможности выйти наружу из-за тёмного артефакта. Они просидели там два дня. Поначалу было впечатление, что они умрут от ядовитости слов, которыми каждая жалила в самое слабое место. Но после того, как их нашли, оказалось, что девушки обсудили все проблемы и вместе помогли найти путь к их решению.
Бывшие однокурсницы стали ходить вместе на обед, на кофе в кафешку около Министерства, бар в Косом переулке, Гермиона даже затащила Пэнс в кино. Но слизеринка в долгу не осталась: после очередной встречи в баре и нескольких литров выпитых коктейлей, она ворвалась в гардеробную Грейнджер и распотрошила всю её одежду. Так у Гермионы появилось чувство стиля. Не сразу, конечно, но появилось.
Она укротила свои пушистые волосы, которые теперь вились только по её собственному желанию. Стала подчеркивать достоинства фигуры красивым бельём, платьями, юбками-карандашами и блузами с красивым декольте. Хотя, признаться честно, в верхнем ящике комода её всегда ждала розовая пижама в медведях. Да и к яркому макияжу девушка оставалась равнодушной, ведь ресницами гриффиндорки и так можно было цеплять линии электропередач.
В придачу к слизеринке шёл очень обаятельный мулат — Блейз Забини. Они встречались уже долгое время, и лучшей кандидатуры на роль мужчины для Пэнс Гермиона и предложить не могла.
Этот галантный и остроумный итальянец души не чаял в Паркинсон. Терпел её капризы и дрянной характер, баловал и задаривал подарками, а когда она была расстроена или в гневе, он был единственным, кто мог её успокоить. В его объятиях она превращалась в нежную кошку, только не мурлыкала. Хотя кто знает, что происходило за дверью их спальни.
У Блейза был свой бизнес, благодаря которому, больница Св. Мунго всегда получала лучшие зелья и новые разработки для лечения пациентов. Кто-то сквернословил и говорил, что он связан с итальянской мафией, но Гермионе было не до суждения завистливых людей. Такие летели на успех, как мухи на мёд.
И он ведь помог ей. Именно благодаря его стараниям к родителям вернулась память. Именно из-за созданного им зелья всё прошло без каких-либо последствий для мозговой активности и жизни в целом. И девушка не устанет благодарить его за это. Пусть Генри и Джин так и остались в Австралии, но Гермиона перестала быть сиротой.
Нанося последний штрих в своём образе в виде блеска для губ нюдового оттенка, гриффиндорка окинула себя оценивающим взглядом. Стройные ноги, обутые в черные лодочки на шпильках; платье зелёного цвета на тонких бретельках с декольте, которое давало разгуляться фантазии, но не выглядело вульгарно; на впадинке между грудями висел кулон из белого золота в виде буквы «Н», инкрустированный изумрудами. Подарок на день рождения от ещё одного выпускника факультета Слизерин. От Малфоя.
Примирение именно с ним было, пожалуй, самым неожиданным. После оправдания Нарциссы и его самого на суде, они не виделись довольно длительное время. Ходили слухи, что они заперлись в Мэноре и стали затворниками. Газеты время от времени писали, что они уехали во Францию и вряд ли вернутся. А от кого-то из сплетниц во время ланча Гермиона услышала, будто он уехал в Непал и стал практиковать медитации вместе с монахами.
Спустя два года, на годовщину победы над Волдемортом, он явился на приём. Всё такой же аристократ, всё так же облачен в чёрное, на фоне чего его белые волосы выделялись ещё больше. Вот только не было залитой гелем прически, прищуренных глаз и едкой ухмылки на его лице, которые так запомнились ей со времён школы.
Сначала он стоял в отдалённом углу, будто выжидая. Осматривал зал своим внимательным взглядом, как хищник, ищущий жертву. И лишь когда Малфой понял, что никто не собирается бросать в него палки или заклятия, его плечи расслабились, будто он скинул с себя груз всей планеты. Гермиона посматривала на него время от времени, не хотела упускать из виду, словно ожидая подвоха. Но и представить себе не могла, что когда их взгляды встретятся, он поднимет свой бокал, склонит голову, говоря: «Моё почтение», и улыбнётся. Искренне улыбнётся. Самой обворожительной улыбкой. Её грешно было прятать столько лет. Девушка на мгновение оцепенеет, но, быстро взяв себя в руки, сделает ответный салют бокалом и тоже улыбнётся.
Спустя немного времени, несколько пламенных речей и пары-тройки, ну ладно, пяти выпитых бокалов шампанского, Гермиона уже хотела ретироваться с этой вечеринки, но врезалась в чью-то каменную грудь, а крепкие мужские руки придержали её за плечи и помогли устоять на ногах.
— Я только подумал о том, чтобы пригласить тебя на танец, а ты уже сама падаешь мне в руки. Ну не чудо ли это? — с ноткой сарказма произнёс слизеринец.
— Самоуверен и язвителен, как всегда, мистер Малфой. Хоть что-то в этом мире остаётся неизменным, — в тон ему ответила Гермиона.
— Так ты потанцуешь со мной? — протягивая руку и немного склоняясь перед ней в поклоне, ответил мужчина.
— Только если не пожалею об этом, — произнесла гриффиндорка и, выдержав паузу, вложила свою маленькую ручку в предложенную ладонь.