На последнее происшествие, уже после ареста Алисии, Гермиона приехала уже вместе с другом. Ведь именно девушке пришло в голову, как обнаружить Алисию. Неделями напролёт Гермиона пыталась усовершенствовать и объединить манящие чары с чарами поиска, подкрепить это всё эффектом, как от Гоменум Ревелио, и обнаружить выброс магии в момент ритуала.
Она никогда не видела ничего подобного. Высохшие тела мужчин и женщин, которые обычно хранятся где-то в музеях Египта. Они и правда были похожи на мумий. Вот только вместо вен и артерий были будто вздутые трубки, наполненные чем-то больше похожим на смолу. Или машинное масло.
Гриффиндорка тысячу раз, сидя дома или в баре, или на работе и за обедом представляла, как пройдёт этот допрос. Но это не укладывалось у неё в голове. Эта женщина, скорее всего, могла убраться отсюда в любой момент, заколдовать всех или даже трансгрессировать прямо из Министерства, но сидела и играла ими, как с куклами. Развлекалась, будто каждый — её марионетка. Осознание стало последней каплей в выдержке Гермионы.
— Ну тогда вы будете не против, что перед исполнением вашего наказания мы извлечём всю магию. Ведь, судя по вашим обвинениям, она и не ваша вовсе, — прошипела Грейнджер. — Надеюсь, поцелуй вам понравится, мисс Батлер!
За спиной девушки послышался звук открывающейся двери, а следом и голос Гарри:
— Допрос окончен. Гермиона, нам пора.
Брюнетка лишь пожала плечами, лениво села обратно на стул и стала рассматривать свой маникюр, произнеся лишь что-то похожее на «Как вам угодно, Мистер-большой-начальник».
Гриффиндорка пулей вылетела из помещения и выпустила воздух из легких только тогда, когда услышала захлопывающуюся дверь. Её трясло и мутило. Адреналин стучал в ушах так, будто она летела головой вниз с Астрономической башни и смогла остановить падение только у самой земли. Внутри зарождалось чувство тревоги и ощущение, что что-то не так. Что это всё неспроста. Из одолевающей мозг паники её вырвал бархатный мужской голос:
— Грейнджер? Грейнджер! Грейнджер, посмотри на меня!
Только после того как Гермиона поняла, что чьи-то ласковые руки держали лицо и немного встряхивали, она высвободилась из водопада мыслей и подняла голову. Девушка увидела серые омуты, которые с беспокойством осматривали её, будто пытаясь найти какие-то повреждения. Или убедиться, что у неё не начнётся истерика.
— Успокойся, слышишь. Это ничего не значит. Она просто какая-то фанатичка. Всё закончится, — убеждал её Малфой. — Алисию отправят в Азкабан, и всё закончится.
Она пыталась абстрагироваться от произошедшего. Правда пыталась. Но после посещения комнаты допросов у неё не осталось сил вовсе, что пугало, ведь она не провела там и получаса. Словно брюнетка была энергетическим вампиром. Или же Гермиона сама стала жертвой ритуала.
— Хорошо-хорошо, да, ты прав. Всё позади. Это всё были просто манипуляции. Она виновна. Она признала, — тараторила Гермиона и качала головой в подтверждение каждому слову. — Я… я пожалуй пойду. У меня есть ещё работа. Мне… мне правда нужно в отдел.
Гарри стоял и молча наблюдал, как спокойствие поселялось в сознании его подруги. Как Малфой бережно пытался вернуть её в реальность. Не задавая никаких вопросов, он предложил провести девушку до кабинета, но та, даже не дослушав, легонько отстранила от себя слизеринца и быстро побежала прочь.
Ей нужно было на воздух, нужно было смыть с себя этот день. Она не помнила, как свернула в Атриум и зашла в первый попавшийся камин. Не помнила, как переоделась, как сходила в душ. Не помнила, как налила вино и просидела полночи, глядя в окно на ночной Лондон. Но она отчетливо помнила то, как пыталась вычеркнуть из памяти зелёного цвета глаза с жёлтым отливом, которые будто создавали эффект свечения.
Комментарий к Глава 2.
А мы понемногу начинаем знакомиться с нюансами задумки автора😇
Что скажете на счёт первой близости нашей парочки такого рода?
Как вам персонаж Алисии? Захотелось придушить эту bitch?
Жду ваших комментариев)
Арт к главе на странице в Инстаграмм)
========== Глава 3. ==========
Середина октября в Лондоне выдалась достаточно прохладной. Купленные по привычке стаканы дымящегося кофе или чая перед работой не согревали. Тёплые кашемировые пальто и шарфы тоже не особо спасали людей в дождливые и сырые дни. И только Гермионе Грейнджер погода не портила настроение. Но в погоде ли было дело?
Или, может, в том, что произошло две недели назад?
Девушка сидела за столом в своём кабинете, вертя в руках очередной обезвреженный артефакт, и размышляла. Ожерелье было безумно красивым и притягательным. Один раз посмотришь на него и уже не можешь забыть. Как во «Властелине колец», любимом фильме Гермионы, на который заставил сходить Гарри четыре года назад.
Вот только это украшение вызывало у человека бурю эмоций: любовь, страсть и, самое страшное, одержимость. Одной волшебнице подарили его то ли в знак внимания, то ли на день рождения, никто так выяснить и не смог, но ясно было одно — не из лучших мотивов.
Эмилия Уоррен, обезумев от одержимости и считая, что она влюблена в одного чистокровного волшебника, который к тому же не обращал на неё внимания, решила сразу перейти к действиям. Жена мужчины, по её мнению, была недостойна быть с таким прекрасным человеком и получила непростительное в грудь.
Следом за этим под удар попал и муж Эмилии, который прикрывал их же детей собой. Вот так зависть, капля крови мужчины и фамильный артефакт погубили две семьи.
Вспоминая строки из отчётов, Гермиона думала, а не заколдовал ли её саму кто-то часом? Ведь уже две недели она не могла выкинуть одного мужчину из головы. Уже четырнадцать дней ощущала в груди комок чего-то тёплого, который грел холодными осенними вечерами. Глаза цвета стали преследовали повсюду.
Всё началось с того вечера, когда Гермиона приходила в себя после допроса Алисии. Просидев на полу Мерлин знает сколько времени и даже не почувствовав, что ноги затекли, девушка отвлеклась от мыслительного процесса только после того, как услышала стук в дверь и пролила на себя вино. Шатенка не хотела открывать, но, судя по настойчивости, стучали уже не первую минуту.
С трудом поднявшись на ноги и борясь с судорогами, Гермиона плелась навстречу незваному гостю как на каторгу. Но, открыв дверь, она изумилась и округлила глаза. На пороге стоял взвинченный Малфой, который не находил себе места в большом холле.
— П… привет. Что ты здесь делаешь? — удивилась Гермиона.
— О, ты всё-таки дома, — будто с облегчением произнёс слизеринец. — Я… я заходил к тебе в отдел и был в твоей любимой кофейне, нигде не мог тебя найти. В общем, я хотел убедиться, что с тобой всё в порядке, — тараторил он.
— Это Гарри тебя прислал? — поинтересовалась девушка.
— Нет, Грейнджер. Это моё собственное желание.
— О, спасибо, конечно, Малфой, — немного оробела девушка. — Со мной всё в порядке. Ты мог бы воспользоваться камином, а не приходить сюда.
Она поняла, что сболтнула лишнего, только увидев, как на его лице заиграли желваки. Но она ведь ничего такого не сказала? Или сказала? Её затуманенный от усталости и алкоголя мозг отказывался правильно анализировать произнесённые слова. Опомнилась она только тогда, когда Драко развернулся, чтобы уйти.
— Малфой, — окликнула его гриффиндорка. — Малфой, я не то имела в виду. Мне приятно, что ты решил поинтересоваться моим состоянием. Но со мной и правда всё нормально, бывали деньки и похуже.
Гриффиндорка врала, и делала это настолько неумело, что, будь где-то поблизости наложенное заклинание «Гибель воров», вой сирены разнёс бы все окна, имеющиеся в доме. Гермиона не знала, как справиться с психологическим давлением и тревогой, которая поселилась в душе после знакомства с Алисией Батлер. Развернувшись вполоборота к девушке, слизеринец ответил:
— Ясно. Не бери в голову.
Мужчина направился к лестнице, немного ссутулившись, будто расстроенный её словами и реакцией. Но был остановлен робким приглашением: