— Но моделью вы больше не работаете? — Вопрос Бьянки прозвучал скорее как утверждение.
— Нет, — рассмеялась я, — для этого я уже слишком старая и некрасивая.
Все дружно запротестовали, а я показала на Улу:
— Передаю эстафету.
Он закусил губу и начал переминаться с ноги на ногу.
— О’кей, меня зовут Ула. Я переехал сюда… э-э-э… сколько уже… да, два года назад. Живу в четырнадцатом доме, работаю в банке.
Оке похлопал его по плечу:
— Если вам понадобится кредит, обращайтесь к Уле.
Тот посмотрел на меня, незаметно для Оке закатил глаза и продолжил:
— Что еще сказать? Был женат, но недолго. Живу с двумя котами — Хугином и Мунином[7]. С ними, признаться, намного проще, чем с женщинами.
Микки и Бьянка натужно рассмеялись.
— Уле трудно находить общий язык с мыслящими индивидами, — произнесла я.
— Ха! Да у моих котов уровень интеллекта выше, чем у большинства знакомых мне людей.
В этот момент Бьянка как будто случайно чихнула, прикрыв руками нос и несколько раз моргнув.
— Это домашние коты, на улицу они не выходят, так что не беспокойтесь, — засмеялся Ула.
— Вы слышали? — сказала я. — Он еще и держит друзей взаперти!
Улу я знала и не собиралась позволять ему строить из себя этакого искреннего рубаху-парня. Он открыл было рот, чтобы продолжить, но вмешалась Гун-Бритт:
— А теперь мы хотим услышать о вас, Микаэль и Бьянка! Нам всем очень любопытно.
Бьянка огляделась в поисках Микки, который следил за Беллой и клумбой, на которой цвели знаменитые розы Гун-Бритт. Бьянка попыталась поймать его взгляд, но быстро поняла, что ей придется выпутываться самой.
— Не знаю, насколько мы сможем оправдать ваше любопытство, — начала она. — Мы из Стокгольма, как вы уже знаете.
— Из каменных джунглей, — хохотнул Оке.
— А почему Чёпинге? — спросил Ула. — Как вы вообще нашли это место?
— Мы жили в самом центре. Для детей там не вполне безопасно. В Стокгольме всякое происходит.
— В Стокгольме происходит всякая дрянь, — категорично заявил Оке.
Ула потер рукой подбородок:
— И вы решили уехать в Сконе, но это же очень далеко?
— В Сконе нам всегда нравилось.
— Здесь можно купить просторное жилье за те же деньги, — заметил Оке.
— Да, конечно. К тому же Микки нашел тут работу, и нам очень понравился этот дом. И сам район. Все очень быстро решилось.
— Невероятно смело, — кивнула Гун-Бритт.
Я мысленно согласилась. Я знала, что такое переезжать на новое место. А еще я знала, что за переездом, как правило, что-то стоит. Что-то такое, от чего убегают.
— Вы, значит, риелтор? — спросила Гун-Бритт.
— Да, — улыбнулась Бьянка. — Попытаюсь освоить сконский рынок.
— В Чёпинге есть местное бюро, — сообщил Оке, — тамошним дамам стокгольмский дух пойдет на пользу.
Губы Бьянки улыбались, но по глазам я видела, что ей неприятно. Когда мы встретились взглядами, я слегка качнула головой, показывая, что понимаю ее. Бьянка была мало похожа на ту, кто станет продавать выморочное деревенское жилье.
Тем временем Гун-Бритт отвела Оке в сторону. Тот посмотрел на жену и откашлялся.
— Теперь, думаю, мы обязаны выпить за наших новых соседей. — Он снова наполнил бокалы. — Микаэль и Бьянка, Вильям и… Белла! Добро пожаловать на Горластую улицу!
Вскоре все расселись в садовые кресла, а Оке положил на гриль свиные котлетки.
— Тут, в Сконе, мы называем это корейкой.
Я скривилась:
— «Котлетки» звучит аппетитнее.
Оке задал тональность, и все остальные слаженно подхватили короткую заздравную песню «До дна». Прошло немного времени. Гун-Бритт, хихикая, пролила кофе на скатерть. Ула налил виски Микки. Подали «десерт мечты»: сливки, шоколад и мороженое.
Стемнело, Белла уснула на руках у Бьянки, а я радовалась, наблюдая, как Фабиан играет с Вильямом на газоне. Ему действительно недостает соседей-приятелей. Вильям, конечно, младше, но это не важно, если им хорошо вместе и они ладят. А вот Белла, предупредила я Фабиана, слишком мала. Буду следить, чтобы они не оставались наедине.
Микки и Ула обсуждали кредиты и ренту, Оке подливал им в бокалы. Мы с Бьянкой увлеченно беседовали о местных школах, их репутации, преимуществах и недостатках, но вдруг я заметила, что Бьянка смотрит куда-то в сторону. Похоже, она перестала меня слушать и сосредоточенно вглядывалась в сад за моей спиной.
7