— Меня зовут Жаклин. Мы с Фабианом живем в пятнадцатом доме.
Она показала на дом, к которому вела подъездная дорожка, между плитками которой пробивались сорняки, а метровый забор не мешало бы покрасить. На фасаде висела подкова, китайский колокольчик и серебряные цифры: единица и слегка покосившаяся пятерка.
Металлический номер на нашем доме я уже открутил. Так потребовала Бьянка. Она согласилась жить в тринадцатом доме только при условии, что я сразу же уберу со стены табличку с этим несчастливым числом.
— Надеюсь, вам здесь понравится, — произнесла наша новая соседка. — У вас ведь тоже есть дети, да?
Я кивнул. По моему лбу катились капли пота, футболка прилипла к подмышкам.
— Белле только что исполнилось три, а Вильяму шесть.
Фабиан и его мама переглянулись.
— Нам надо идти, — сказала Жаклин, кивнув мальчику. — Увидимся!
Она шла быстрыми шагами, Фабиан семенил рядом, стараясь не отставать. У ворот своего дома она остановилась, оглянулась и посмотрела на меня. Я улыбнулся в ответ.
Потом установил наконец кресло на место и сразу пошел в дом, чтобы рассказать о соседях Бьянке.
— Жаклин Селандер? Бывшая модель. Она жила в США.
— Откуда ты знаешь? — спросил я.
Бьянка склонила голову набок и показалась мне точно такой же, какой была восемь лет назад, когда меня сразили ее веснушки и ямочки на щеках.
— Из интернета, любимый.
— Ты проверяла соседей?
Она рассмеялась:
— А ты как думал? Уехать за шестьдесят миль[4] и не выяснить, кто живет рядом?!
Разумеется. Я поцеловал ее в шею.
— Что ты еще выяснила, Лисбет Саландер?[5]
— Не много. Пожилую пару из двенадцатого номера зовут Оке и Гун-Бритт. Похоже, типичные представители поколения сороковых. Гун-Бритт любит танцевальную музыку, вместо фотографии у нее в профиле «Фейсбука» цветок. Оке вроде бы в социальных сетях нет.
— Ясно.
Я всегда жил в многоквартирных домах и никогда не понимал необходимости знать, кто твои соседи, но Бьянка была уверена, что в районе с отдельными коттеджами все обстоит иначе. Здесь не удастся избежать общения с соседями.
— Я нашла пару фотографий Жаклин Селандер. Она, кажется, больше времени прожила за границей, чем в Швеции. Живет, судя по всему, одна, то есть с сыном, в доме номер пятнадцать.
— А в четырнадцатом кто? — спросил я.
— Некий Ула Нильсон, мой ровесник. Ведет, судя по всему, замкнутый образ жизни. Но… — Она сделала небольшую паузу и округлила глаза, показывая, что обнаружила нечто сенсационное. — Он есть в Криминальном реестре.
— Что? Он преступник?
Ведь в реестр попадают только преступники?
— Не факт, — ответила Бьянка. — Но его судили за применение насилия.
— Ты читала приговор?
— Естественно. Нам ведь жить среди этих людей. Ты, любимый, дитя бетона. И не представляешь, как все устроено в таких местах.
— Нам надо было купить дом в Лапландии, — улыбнулся я.
— Я была бы не против. Если бы не дикий холод в тех местах.
Я вздохнул. Как это похоже на Бьянку, вечно она без необходимости перестраховывается, безопасность для нее как наркотик. Хотя сейчас, конечно, основания для беспокойства есть — мы же оказались в совершенно новом месте и ни одну собаку здесь не знаем.
Нам пришлось переехать по нескольким причинам, и я обязан поддерживать хороший настрой. Это мой долг перед Бьянкой. И детьми.
Сконе[6] — наш новый старт. И нам его ничто не испортит, во всяком случае — не соседи.
— Все будет хорошо, — сказала Бьянка и накрыла ладонью мою руку. — Я не хотела тебя пугать. Горластая улица, тринадцать. Разве может здесь что-нибудь пойти не так?
3. Mикаэль
После катастрофы
Пятница, 13 октября 2017 года
Развернувшись, «скорая» выезжает на «большую» дорогу, и сразу же снова включается сирена.
Я стою в оглушающей тишине посреди гигантской пропасти, в которой исчезают время и пространство. Сирена унесла с собой все звуки и свет, небо стало черным. Все остановилось. Единственное, что я вижу, — взгляды соседей, опустошенные страхом, который вот-вот обратится в панику.
— Мама! Мама!
Из калитки выбегают Белла и Вильям, без обуви, только в носках. Я наклоняюсь обнять детей.
— Что случилось? — спрашивает Вильям. — Где мама?
Все переворачивается. Я не знаю, за что хвататься.
— Маму сбила машина.
— Что?
Белла отчаянно плачет.
— Ее повезли в больницу, — говорю я и прижимаю к себе сына и дочь.
5