А еще Кейси была неравнодушна к марихуане, пейоту, натуральным источникам кайфа — «настоящей наркоте», как она называла их. Единственное, за что она меня отчитывала, так это за стимуляторы, хотя в предубеждениях ее никак нельзя было уличить. Кейси считала, что стимуляторы оставляют дыры в душе. Я и сам думал бросить их, что в конце концов и сделал, хотя позволял себе парочку «колес», когда выполнял очередной заказ Мусорщика. Время от времени я покуривал с Кейси травку, но, в отличие от подруги, так и не увлекся ею — травка рассеивала внимание, мешала сосредоточиться, превращала мозги в кашу. С пейотом было интереснее, да и в то время он не был запрещен законом, но каждый раз меня нещадно выворачивало, и это сводило на нет всякое удовольствие.
Что нас с Кейси объединяло, так это страсть к бейсболу. Ее отец много лет являлся совладельцем филадельфийской команды класса А,[7] Кейси с детства не пропускала ни одной их домашней игры. Мы с ней любили смотреть бейсбол так же, как и слушать джаз: чтобы вживую и на расстоянии вытянутой руки. В то время «Гиганты» еще не переехали в Сан-Франциско, так что у нас оставались «Котики», команда класса ААА, хотя мы с одинаковым интересом следили за командами как высшей, так и низшей лиги. Меня всегда огорчало, что народ в Норт-Бич ну никак не соблазнялся чем-нибудь истинно американским, вроде бейсбола, даже если накупить им абонементов на сезон и раскошелиться на пиво. Единственным исключением был Джон Сизонс — у него и впрямь имелся абонемент; когда же я в шутку предложил нарисовать парочку для нас с Кейси, Джон аж оскорбился.
Втроем мы отлично проводили время, наблюдая за игрой на стадионе. Джон с Кейси вечно пускали слюни, заглядываясь на бицепсы игрока первой базы или задницу центрального принимающего, но они восхищались не только физической красотой спортсменов, но и захватывающим действом, которое разворачивалось на поле. А уж какой из Джона Сизонса был арбитр — это что-то! С виду Джон казался неуклюжим и робким, но голос у него был что топор мясника. «Чтоб тебя отымела банда корсиканских головорезов!» «Да наполнит Зевс твои чресла скисшей простоквашей!» «Пусть ворон Эдгара По выклюет твои немощные глаза, а каждая ангельская сущность в установленном Рильке порядке помочится в пустые глазницы!» Джон не стеснялся в выражениях.
Может показаться, что я отлично проводил время, радовался жизни и жал на педаль, зашибая неплохую деньгу, — так оно и было на самом деле. Может, все обстояло даже слишком хорошо. Потому что когда встречаешься с такой замечательной девушкой, дружишь с такими благородными людьми, когда буквально купаешься в фонтане возможностей, становится невероятно скучно вкалывать сорок часов в неделю, даже если это любимое дело. Я давно уже сидел за рулем буксировщика, я всему научился, а ничто так не изматывает, как работа по накатанной, без сучка, без задоринки. Ты перестаешь получать удовольствие от работы, и это первый признак пробуксовки в чем-то очень важном.
Несмотря на щекотавшую нервы противозаконность, работа на Мусорщика также постепенно становилась обыденной. Может, если бы он подкидывал мне задания чаще раза в три месяца, я бы расстался с Краветти. Нечего и говорить, что необходимость изобретать все новые способы уничтожения автомобилей развивала воображение. Но, по правде говоря, разбить машину, чтобы потом по ней получили страховку, не составляло труда — надо было лишь расколотить ее так, чтобы ремонт обошелся дороже стоимости самой тачки. Да немощная старушка справилась бы с этим делом за две минуты — с помощью молотка и горсти песка.
В любом случае занятие становилось слишком скучным, и мы с Верзилой решили подойти к своей разрушительной работе с фантазией. Верзила нашел местечко на вершине горы Тэмелпайес, где над дорогой нависал огромный валун; завершив все приготовления, мы парой монтировок скатили валун прямиком на новехонькую «импалу» 61-го года, попав в самое яблочко. «Крайслер» мы подпалили прямо на Стинсон-Бич, но занятнее всего получилось с «олдсмобилем-88», который мы угнали фиг знает куда по Форт-Росс-роуд, прикинувшись сбрендившими механиками со станции техобслуживания. Верзила прикупил парочку красных звезд в «тысяче мелочей» — для пущей важности. Мы как настоящие механики пришпилили на комбинезоны звездочки и приступили к делу, напевая: «Парень гордо носит красную звезду, ему без опаски доверь машину свою».
— Вам как, сэр, залить под завязку? Что предпочитаете: строительный раствор или обычный цемент?
— Слышь, Джордж, я займусь вот этим лобовым стеклом, — весело крикнул Верзила, насквозь пробивая стекло тяжеленной кувалдой. — Чисто сработано, а? Как будто всегда так было. — Рыжий брался за дело с воодушевлением — до того ему все это нравилось.