Я завел мотор на полную мощность и покатил. У меня перед глазами так и стоял призрачный знак, указующий путь: «По 35-му шоссе на север: Даллас, забегаловка Джо Ямы, Канзас-Сити, Де-Мойн, Мейсон-Сити, место катастрофы, преподнесение дара, и, мама, я снова в пути!» На фоне пейзажей хьюстонского центра этот знак казался совсем уж нереальным. Хьюстон из тех городов, где источником вдохновения для проектировщиков послужил разлившийся на карте соус. На поиски улицы, ведущей к северу, у меня ушло минут десять. Пришлось поднажать, чтобы наверстать упущенное.
День выдался ясный и погожий, но потом солнышко припекло и стало жарковато. Участок дороги от Далласа до Оклахома-Сити был ровен и прям, глазу не за что зацепиться, кроме нефтяных вышек, похожих на огромные скелеты птиц. Каждая механически поднимала и опускала «клюв», словно играла в перетягивание каната, только вместо каната был толстый червеобразный шланг, высовывавшийся наружу лишь для того, чтобы снова уйти под землю, увлекая за собой «птичий клюв».
К северу от Гейнсвиля я пересек Красную реку, северную границу между Тексом и Оки[26] и восточную между Тексом и Луизианой. Я вспомнил, что Биг Боппер родился как раз неподалеку от устья Ред-Ривер, и приподнял шляпу, салютуя ему. А еще я вспомнил, что, роясь в Донниной коллекции, натыкался на пластинку «Red River Rock» в исполнении Джонни и «Hurricanes». Отыскав винил, я сунул его в проигрыватель, хотя к тому времени уже на пятнадцать миль углубился в Оклахому. Все равно мне казалось, что это будет уместно. Речная вода отнесет песню куда нужно.
Солнце светило так ослепительно, что мне казалось, будто из глаз вот-вот хлынут кровавые слезы — если, конечно, в ближайшее время не случится полного затмения. Я попытался надвинуть шляпу пониже, чтобы защититься от света, но поля были слишком узкие. Во рту пересохло, как после трехлетней засухи, а желудок съежился до размеров ореха. Я пропустил по пивку на выезде из Хьюстона и прежде чем покинуть Даллас, но через двадцать миль после оклахомской границы пришлось снова сделать привал — до того меня измучила жажда. Местечко называлось «Макси-заправка Макса и Максин», а облупившийся указатель гласил: «Горячее топливо, холодное пиво и все остальное». Я велел молоденькому заправщику залить полный бак, а сам пошел в магазин. Мне казалось, будто я тащусь сквозь не успевший загустеть пудинг, — настолько я был изможден.
В магазине я приобрел упаковку «Будвайзера», пакет колотого льда, глазные капли и одну из двух имевшихся на стойке пар солнечных очков. Поколебавшись между большими очками в блестящей желтой оправе и удлиненными зелеными с россыпью стразов, я выбрал первые. Стекла обеих пар покрывал внушительный слой пыли.
Прихватив пару баночек для немедленного употребления, остальное пиво я убрал в багажник. Пока я пересыпал банки льдом, пальцы так онемели, что еле удалось достать из кошелька двадцатку и расплатиться с заправщиком. Очень здорово было снова забраться в прогретый «кадди». Я выпил пива, потом закапал в глаза капли — сначала дико жгло, но потом стало полегче. Часто моргая и размазывая по щекам потеки смешанных со слезами капель, я вывернул на шоссе. Набрав скорость, я огляделся в поисках какой-нибудь тряпки, чтобы стереть пыль с новеньких «Фостер Грантов»,[27] а когда посмотрел на дорогу, справа мне навстречу, кружась, летел лист белой бумаги. Я ударил по тормозам, из груди рвался вопль, я в любой миг ожидал услышать тошнотворный звук удара живой плоти о металл.
Но удара не последовало. Никакого Эдди, никаких детей, размазанных по ослепительно сверкающему хрому; только визг шин и дымящиеся тормозные колодки. Я пытался выровнять машину, чтобы не вынесло на обочину, но тут позади раздался окрик, а в зеркале показался несущийся на меня пикап. Я резко крутанул руль вправо, разворачиваясь, и отчаянно тормозящий пикап проскользнул всего на волосок от меня. Я притормозил у правой обочины, повернул на сто восемьдесят градусов и поглядел на то место, где только что находилась моя машина. В крови бурлил адреналин. Я запыхался и слышал, как в жилке на шее пульсирует кровь. Слышал топот тяжелых ботинок по асфальту. По мере приближения топот становился все громче — это был парень из пикапа.
27
«Foster Grant» — одна из старейших американских фирм, производящих солнцезащитные очки.