Но я была уверена в собственных силах! Зафиксировав в мыслях руну, с закрытыми глазами поднесла к груди кинжал. Лезвие, предвкушая кровь, слегка завибрировало, едва касаясь кожи, я в точности повторила каждую линию рисунка. Завершив движение клинка, распахнула глаза и посмотрела на себя. Руна горела белым огнем на моей груди. Миг – и она стала наполняться кровью. Яркая вспышка и легкое головокружение были знаком, что мне удалось. Теперь мой муж будет любить меня вечно, равно как и я его. Мы станем одним целым, не мыслящим друг без друга жизни, да и после смерти в чертогах Богини-матери будем счастливы.
– Да будет так! – улыбнувшись краешком губ, прошептала я и опустила кинжал вниз. Красные капли послушно поползли вниз, окропляя собой землю.
Третья ступень пройдена! Боль в груди исчезла. Осталось легкое покалывание. Раны не было. На ее месте красовалась руна Беркарса.
Я подняла счастливые глаза на подругу. Та только головой покачала.
– Ты чокнутая ведьма! – сказала она.
Вот за это я ее и любила, она всегда говорила то, что думает. Внезапно нечто странное привлекло мой взгляд.
Среди зеленых кустов возник красный цветок. Яркий, большой и прекрасный, он, словно пламя, распустился в самом сердце сада.
– Какой красивый! – восхищенно выдохнула я.
– Кто? – Марика заозиралась по сторонам.
– Да вон, цветок, я не видела его раньше! – встала с валуна и устремилась к этому чуду.
– Подожди меня, – подруга последовала за мной.
Я остановилась и обернулась к ней. Повернулась идти дальше и замерла на месте. Марика врезалась мне в спину.
– Куда он делся? – я не могла поверить глазам. Цветок исчез, будто его и не было.
– Айрин, ты меня пугаешь! Не было тут никакого цветка!
– Может быть, ты и права, – прошептала я, но отказывалась верить в то, что мне просто показалось. – Наверное, это последствия ритуала. Переволновалась.
Мы поспешили в дом. Времени оставалось немного. Скоро все соберутся в храме Богини-матери, чтобы заключить наш союз с Мартином. Я тут же забыла о происшествии в саду. Пришло время облачиться в ритуальное красное платье, которое сама вышивала несколько месяцев, вплетая в золотые нити заклинания-обереги от всяческих невзгод. По сути, платье являлось мощным амулетом. По традиции, облачать в него меня должна мама.
Как только мы вошли в спальню, дверь снова отворилась, и я увидела свою родительницу в компании ее учениц и моих младших сестер.
– Айрин! Милая моя, ты такая красавица, я буду скучать! – тут же запричитала мама, вытирая слезы.
– Ма-ам, ну ты же меня не на войну провожаешь, – обняла ее я, сама готовая расплакаться. – Я даже не уеду из города. Мы будем часто видеться!
– Знаю, моя хорошая, – всхлипнула она, – но меня не покидает чувство, что ты стоишь на пороге чего-то нового. Это пугает. Предчувствие у меня… странное.
– Плохое?
Я сама невольно напряглась от ее слов. Моя мама была известной ведуньей. К ее мнению прислушивался сам король – Гернур Девятый. Прежде чем принять какое-либо важное решение, он всегда посылал за мамой и посвящал ее в суть проблемы. Королевская ведунья прислушивалась к себе или «общалась» с предложенной вещью и давала совет. Всегда оказывалась права. Поэтому я слегка испугалась, что у нее появилось какое-то предчувствие.
– Не могу сказать, что плохое, – мягко улыбнулась мне мама, – просто волнуюсь за тебя.
– Не волнуйся, – постаралась ее утешить, – я очень хочу стать его женой и жить долго и счастливо.
Мама поцеловала меня в макушку и погладила по спине. Ученицы достали мое платье. Средняя сестра Аманда восторженно ахнула.
– Какая красота!
Моего подвенечного наряда никто не видел ранее. Считалось плохой приметой показывать его кому бы то ни было. Я гордилась своей работой. Платье действительно было великолепным! Ярко-красное, словно кровь, оно было символом вечной страсти между влюбленными, золотая вышивка символизировала огонь – четвертую ступень обряда. Невеста должна собрать у алтаря все четыре стихии. Тогда брак будет крепким и гармоничным, а семейный очаг будет гореть ярко.
– Я тозе замуз хоцу! – капризно надула губки наша младшенькая Лина.
Я подхватила сестренку на руки и чмокнула ее в нос.
– Не успеешь оглянуться, – смеясь, сказала ей, – как и тебя будем наряжать в твое платье. Осталось только подрасти. Чуть-чуть!