В глубине темных глаз вспыхивает интерес, когда она скользит пальчиками от головки до основания — невесомо, едва касаясь. С губ Ксавье против воли срывается рваный вздох.
Он готов держать пари, что никогда прежде не видел более прекрасной картины — влажные волосы цвета воронова крыла лежат на ее плечах крупными волнами, раскрасневшиеся и припухшие от поцелуев губы слегка приоткрыты, а восхитительные темные глаза сверкают, словно догорающие угли.
Ксавье протягивает к ней руку, проводя пальцами по впалому животу с напряженным прессом. От этого простого прикосновения все тело Уэнсдэй напрягается, как гитарная струна, и она машинально подается вперед, явно стремясь продлить тактильный контакт. Узкая ладонь сильнее сжимается вокруг его члена, и все нервные окончания воспламеняются жарким огнём.
Ксавье резко садится, заключая ее в объятия и тянется с поцелуем, но Аддамс отстраняет его свободной рукой и надавливает на грудь, принуждая лечь обратно. От сильнейшего возбуждения у него буквально темнеет в глазах, но Ксавье чертовски интересно узнать, что она намерена делать дальше. Он откидывается назад, положив руки под голову и внимательно наблюдая за ней из-под полуопущенных ресниц.
Прикосновения ее прохладных пальчиков оказываются неожиданно нежными. Несколько раз проведя рукой вверх-вниз, Аддамс сосредотачивает свое внимание на головке — осторожно отодвигает крайнюю плоть, мягко надавливает, и он не может сдержать глухого стона. Напряжение становится почти болезненным.
— Ты можешь… эм… коснуться губами, — несмотря на то, что его разум давно в плену возбуждения, эти слова даются нелегко. Ксавье чувствует, как на щеках против воли вспыхивает румянец.
— Что это значит? — ее лицо принимает непонимающее выражение. Видеть Уэнсдэй растерянной очень забавно, и это неизбежно вызывает улыбку.
— Ну… Почти то же самое, что ты делаешь сейчас руками, только ртом… — объяснять столь элементарные вещи до жути неловко, и он краснеет еще сильнее, отводя взгляд.
— Нет. Это звучит еще хуже, чем рецепт твоего кофе, — заключает Аддамс после непродолжительных раздумий.
Впрочем, Ксавье и не надеялся на успех, а потому совсем не ощущает разочарования. Ее пальцы снова сжимаются вокруг члена, и пламя желания испепеляет все прочие мысли. А когда Уэнсдэй склоняется над ним, прижимаясь губами к ключице и касаясь языком разгоряченной кожи, он буквально забывает, как дышать. Каждое прикосновение подобно мощному электрическому импульсу.
Оставив влажную дорожку поцелуев от шеи до плеча, она пытается выпрямиться, но Ксавье крепко стискивает ее талию, не позволяя этого сделать. Проводит пальцами по выступающим ребрам, поднимается выше, сжимая пленительную грудь и перекатывая между пальцами соски.
Уэнсдэй со слабым стоном прикрывает глаза, и он чувствует, как неистово стучит ее сердце. Правой рукой Ксавье скользит вниз по ее телу и останавливается между раздвинутых ног — горячая влага стекает ему на пальцы, и это ощущение сводит с ума.
Уэнсдэй стонет громче, а мгновением позже немного приподнимается, чтобы удобнее перехватить основание члена. И осторожно опускается на него — она настолько узкая, что у Ксавье из легких разом вышибает весь воздух. Он вцепляется пальцами в бедра Аддамс, глубже насаживая на себя, и с невероятным удовольствием ощущает, как по ее напряженному телу проходит дрожь.
Она выпрямляется и на минуту замирает, явно приспосабливаясь к новой позе и упираясь ладонями в его торс. Заостренные ноготки слегка впиваются в кожу, мокрые волосы падают ей на лицо, и Ксавье протягивает руку, заправляя за ухо растрепанные пряди. И Аддамс позволяет это сделать. Ее глаза прикрыты, длинные ресницы чуть подрагивают, а обнаженная грудь тяжело вздымается. Сражённый великолепием этого зрелища, он не может оторвать от нее взгляда.
Проходит несколько мучительно долгих секунд, прежде чем Уэнсдэй начинает медленно двигаться. Он кладет руки на ее бедра, контролируя амплитуду движений. Волны сокрушительного удовольствия захлестывают тело и разум, заставляя Ксавье терять связь с реальностью. Он перемещает правую руку на внутреннюю сторону ее бедра и большим пальцем надавливает на клитор — Уэнсдэй стонет все громче и начинает двигаться быстрее. Он прикрывает глаза, полностью отдаваясь во власть сногсшибательных ощущений.
Они оба распалены до предела.
Требуется совсем немного времени.