Разве мог армянский крестьянин, видевший ужасы Тер-Зора и Зейтуна, Андока и Муса-горы, разве мог он не выбрать для своего жилья наиболее недоступное место и не построить крепость?! Вокруг одной только деревни Мегри на высоких горах возвышаются четыре крепости, предназначавшиеся для ее защиты. Историческими памятниками они стали лишь с 1920 года…
Итак, сасунцы оставляют свои горные деревушки и спускаются в красивые поселки на берегах Талинского канала. Снимается с места армянское село, но впервые это происходит не в дыму и пламени, не под звуки выстрелов и плач младенцев, а под напев зурны, под автомобильные гудки и грохот круговой пляски сасунцев.
И впервые это происходит по доброй воле самих крестьян. Оставляя насиженные места, они прощаются с могилами родных и отправляются в село, где нет еще ни одного могильного камня. Зато в колыбелях уже лежит не один новорожденный Давид или Сасуник.
Но и здесь армянский климат суров и жесток, и здесь без воды не прорастет ни травинки… То ли дело в Грузии или в Молдавии… Там крестьянин, вернувшийся ввечеру домой, может прислонить свою палку к стене, а наутро, проснувшись, увидит, что она зазеленела — так добры там земля и воздух.
Можно отправиться в любой район Армении, хоть в тот же Аштарак, и издали сразу определить, где есть вода и каковы пределы ее досягания, — это предел между жизнью и небытием, и проходит он там, где кончается зелень…
Талинский район Армении — весь в диких каменных пустошах. Кажется, будто это огромное нерукотворное поле, которое каждый год приносит урожай камней, к тому же весьма обильный.
И камней этих, «разгулявшихся» на воле, становилось будто все больше и больше, потому что никто с ними не боролся. Да и что было бороться, ведь если даже все их раздробить и просеять через гигантское сито, обратив в землю, — не было самого главного для возникновения жизни, не было воды…
Теперь воды нового Арзни-Шамирамского канала дошли до пустошей Аштарака и Талина, и жители этих районов повели настоящую священную войну против жестокого владычества заполонивших их землю камней…
Сюда, в эти равнинные деревни, спускаются сасунцы с гор, сохранив, однако, в глубине души воспоминание-о своем Сасуне и… свой горский дух.
Если они спускаются на равнину, то жители многих сел Зангезура, в том числе и села Хндзореск, на ту же равнину… поднимаются снизу, вернее было бы сказать — из той бездны истории человечества, когда люди еще жили в пещерах.
Одна из причин их переселения — опять же вода. Зачем было им раньше выбираться из пещер наверх, если там их ждали не сады и поля, а лишь выжженная пустошь… Не все ли равно, где бедствовать — вверху ли, внизу ли… Не все ли равно, где жить без воды…
Но вода — это не только сады и виноградники, поля и пастбища. Сегодня это прежде всего энергия, могущество, свет, та сила, что дает жизнь стране, начиная от небольших предприятий до мощного электронного ускорителя.
Теперь в Армении почти не найдешь «праздной» реки. Все они приводят в действие множество больших и малых электростанций, которые дают нашей стране миллионы киловатт-часов электроэнергии.
Одна только река Раздан вращает турбины шести электростанций. Шесть больших гидростанций на не очень длинном пути от озера Севан к Еревану…
Недавно в клубе одного из горных селений во время концерта погас свет. Вы бы посмотрели, какой тарарам поднялся в зале и как честили бедного электромеханика, пока он не исправил повреждения! Не хотели и пятнадцати минут оставаться без света те крестьяне, которые несколько десятков лет назад, а до этого — сотни веков жили в полном мраке или при свете лучины!
Свет вошел в жизнь всех армянских городов и сел, проник во все ущелья, взобрался на все горы. Армения залита светом. И для того чтобы ночью определить границу нашей страны с Ираном и Турцией, достаточно взглянуть в ту сторону: граница там, где кончается свет…
Говорят, что там, за Араксом, в Западной Армении, по ночам вдали виднеются как отсвет Северного сияния или раннего рассвета, огни Еревана, ставшие для местных жителей песней и сказом…
Огни Армении…
Их главным источником стал Севан.
Это одно из самых красивых высокогорных озер. Самое высокое из красивых и самое красивое из высоких., Это соседствующее с небом озеро — одно из неповторимых чудес природы, порой трудно бывает различить, небо ли отражается в воде, волны ли плещут' в небе… Чудом этим надо лишь восхищаться, и к нему грешно было подходить с практической целью, если бы…
Но в тридцатых годах единственной базой нашей тогда еще бедной страны была эта озерная вода, и она с присущей только матерям преданностью и самоотверженностью отдала всю свою красоту и силу, чтобы встал на ноги, вырос ее и без того измученный сын — Айастан.
Красавец Севан своими низвергающимися с большой высоты водами (при расстоянии от Севана до Еревана в семьдесят километров разница в их отметках равна почти девятистам метрам!) вращал турбины мощных гидроэлектростанций, превращая в богатыря хилую Армению.
Но сам он съежился и точно поседел, обнажив лежавшие до сих пор под водой известняковые бока.
Из-за утраты былой красоты озеро сейчас окружено как бы траурной каймой, но — белого цвета… Видимо, «печаль его светла», ибо жертва его — во имя людей…
Севан, Севан…
Великодушное и незлобивое озеро, ты осталось прозрачным и чистым, как материнское сердце. Прости, если в чем виноваты перед тобой… Но что нам было делать, когда из твоей поднебесной чаши пили лишь боги и звезды, а сыновья твои страдали. от жажды, как и скалы на твоем берегу…
Лишь недавно, после того как страна утолила свой голод по насущному хлебу энергетики, наступил черед красоты. Весь наш народ спешит теперь на помощь Севану, пытаясь, насколько возможно, спасти его красоту и остановить его «голубое кровотечение».
После того как будут достроены работающие на природном газе мощные теплоэлектростанции в Раздане, Кировакане и других местах, озеро Севан получит возможность отдохнуть от длительного самоотверженного труда.
Но мыслимо ли это, возможно ли повернуть вспять не только время, но и воду, которая уже утекла? Подобное чудо станет возможным при помощи своеобразного «переливания» воды. Где-то в горах за Севаном веками текла' река Арпа. Гидротехники заинтересовались ею, определили «группу» ее воды, чтобы сделать «донором» Севана. Ведь Севан — озеро «голубой крови», то бишь воды. Недаром живущая в ней форель зовется «князь-рыбой» — ишханом.
На реке Арпа около курорта Джермук сооружается плотина высотой в 50 метров. У курорта образуется большое озеро, и воды Арпы через туннель длиной в 48 километров, пролегающий глубоко под землей, потекут в Севан. Свыше 270 миллионов кубометров воды в год будет вливаться в Севан, и озеро, если не восстановит прежнее зеркало, то хоть сохранит нынешний уровень.
И утихнут наконец споры между «физиками» и «лириками» — инженерами и поэтами.
Чувствуя свою вину перед Севаном, мы стали сейчас особенно заботливы к нему. Благоустраиваются и озеленяются его берега, строятся дома отдыха, детские лагеря, кафе, пляжи. Современные крылатые ракеты-катера мчатся по синим водам Севана — тем водам, из-под которых наши археологи недавно извлекли имеющие трехтысячелетнюю давность громоздкие повозки урартских царей и военачальников.
Нет на свете поэта, который, увидев хоть раз Севан, не воспел бы его! Но меня больше всего волнуют посвященные Севану стихи моего друга — аварского поэта Расула Гамзатова. Его далекие предки двести лет назад разрушили чудесные храмы на острове Севан, утопили в озере много ценнейших рукописей.
Думал ли кто-нибудь из них, что сегодня я буду переводить на армянский язык трепетные стихи аварского поэта о Севане, а об Армении он напишет так:
Чтобы не утруждать более Севан (придуман даже особый крылатый девиз, который пишут на трубопроводах новых каналов и насосных станций: «Да облегчится бремя Севана»), «приставлены к делу» и река Воротан, которая до сих пор лишь билась о скалы в праздности, и самая большая река Армении Араке — будучи пограничной, она до сих пор воспринималась скорее как меч, разделивший нашу родную землю, чем как вода, дающая ей жизнь…