Среди других картин вернулись и индийские фрески жившего на чужбине армянского живописца Саргиса Хачатряна.
Художник этот, сын народа, потерявшего после геноцида родную землю, в не столь уж молодом возрасте нашел в себе силы совершить долгое и утомительное путешествие в Индию, чтобы спасти шедевры искусства другого народа от гибели, сделать их достоянием мира…
С великими трудностями, карабкаясь по скалам, он проникал в пещерные храмы Индии и долгие месяцы, довольствуясь самой скудной пищей, срисовывал уничтожаемые сыростью и выветриванием фрески с их стен.
Иногда ему приходилось нанимать маленьких индусов, которые при помощи системы зеркал ловили солнечные лучи, направляя их в глубь холодных и темных каменных мешков, чтобы можно было различить поблекшие краски на стенах…
По сей день некоторые из этих храмов труднодоступны не только для туристов, но и для самих индусов, и многие из них знакомятся со своим искусством по копиям Саргиса Хачатряна…
Согласно последней воле художника, картины эти перевезены в Ереван, и теперь для изучения фресок некоторых древних индийских храмов необходимо побывать в столице Армении.
Удивительный народ… Удивительная судьба…
Их так много, вернувшихся на родину картин и скульптур, книг и нот, архивов и документов, что сейчас почти в каждом музее и картинной галерее есть специальные залы для этих «репатриантов».
По зову родины возвращаются с чужих берегов многие отличные специалисты, врачи, ученые, актеры, писатели, певцы, художники.
Невозможно перечислить их всех, однако некоторых нельзя не упомянуть: это подлинная жемчужина в венце нашей песни Гоар Гаспарян[85], один из оригинальнейших и современнейших писателей нашего века Костан Зарьян, выковавший своим дирижерским «молотком» нашу капеллу Ованес Чекиджян[86], чувствующий себя в космосе по-хозяйски ученый Григор Гюрзадян, оригинальные художники Арутюн Галенц и Акоп Акопян, певцы Ованес Бадалян и Мигран Еркат, актриса Вардуи Вардересян, архитектор Армен Зарьян, известный кардиолог Завен Долабчян и другие.
А сколько еще одаренных писателей и художников, ученых и крупных специалистов разных отраслей живут вдали от родины, мечтая о ней и украшая своими талантами чужую землю.
Несколько лет назад в Ереване давала концерты приехавшая из Парижа талантливая эстрадная певица Рози Армен. Эта молодая красивая армянка, с трудом подбирая армянские слова, обратилась перед концертом к залу:
— Отец мой — русский армянин, мать — турецкая армянка, сама я — армянка французская…
Три разновидности армян в одной семье, под одной (да и то неродной) кровлей, под чужим небом… Вот отголоски трагедии 1915 года, которые ощутимы до сих пор.
Не по этой ли причине не на своей земле жили или живут и творят такие писатели, как Уильям Сароян, Майкл Арлен, Анри Труайя и Артур Адамов, Ваге Кача и Левон Сурмелян, один из оригинальнейших композиторов современности Алан Ованес, всемирно известный кинорежиссер, постановщик первых звуковых и цветных фильмов в Голливуде Рубен Мамулян, примадонны оперного театра «Метрополитен» Лили Чукасзян и Лусин Амара, поэт, композитор и певец, «новый Саят-Нова» — Шарль Азнавур, эстрадные певицы Сильви Вардан и певец Марк Арян, известный художник, «летописец XX века» Гарзу, карикатурист Сарухан, фотограф Овсеп Карш, поэты Рубен Мелик, Ваге Годель и Алисия Киракосян…
Я уже не говорю о таких крупных писателях, творивших в условиях чужбины на родном, армянском языке, как Амастех и Шаан Шахнур, которые сделали бы честь любой большой литературе.
Чтобы представить себе всю тяжесть положения зарубежных армянских писателей, достаточно вспомнить о недавнем объявлении писателя М. в одной из зарубежных армянских газет. Не продав в течение долгих лет даже небольшой доли тиража своей хорошей книги, издание которой было связано с большими трудностями и расходами, писатель оповещает о том, что готов бесплатно выслать свои книги по первому же требованию, лишь бы они не портились от сырости в подвале и дошли, наконец, до читателя…
Характерно, что в какой бы стране и на каком бы языке ни творили армяне, произведения их, близкие и понятные другим народам, выражают историческую судьбу нашего народа, его надежду и веру.
«Хоть пишу я на английском и по рождению американец, я считаю себя армянским писателем. Слова, которые я употребляю, — английские; среда, которую я описываю, — Америка, но тот дух, который заставляет меня писать, — армянский. Следовательно, я армянский писатель», — заявляет в предисловии к своей книге один из крупнейших писателей современности Уильям Сароян.
Более того, искренне сожалея, что он оторван от родного языка и литературы, Сароян не упускает случая выразить одобрение тем, кто своим творчеством способствует их сохранению. На титульном листе одной из книг Сарояна напечатано посвящение: «Егише Чаренцу, Вагану Тотовенцу и Гургену Маари — поэтам, прозаикам и драматургам Армении, их детям и внукам»… Во время нашей встречи во Фрезно он от руки приписал на подаренном мне экземпляре книги: «И приехавшему из Аштарака во Фрезно поэту Геворгу Эмину — с восхищением к писателю, который вместе со своими собратьями по перу сохраняет армянский язык живым, молодым, энергичным, гордым, красивым и правдивым.
Искренне — Уильям Сароян.
Фрезно, пятница, 24 декабря 1971 г.»
У всех творящих на чужбине армян ощущается это кровное, «армянское»: в пронизанных мягкой грустью, но светлых и добрых рассказах Сарояна; в знаменитых картинах из цикла «Апокалипсис» художника Гарзу, несущих неизгладимую печать геноцида 1915 года; в тревожно-печальных «сиротских» песнях Шарля Азнавура; в созвучиях «Священной горы» Алана Ованеса и во многом другом…
Вобрав в себя все лучшее из духовной культуры многих народов и стран, начиная от Урарту, Персии и Эллады до культуры человечества XX века, наш малочисленный, но богатый талантами народ в свою очередь щедро отдает миру свое — от римских философов армянского происхождения до византийских кесарей и полководцев, от благородного «армянского яблока», абрикоса, до знаменитой кошенили, от чуда купола Айя-Софии до зачатков готики, от непокорного духа тондракийцев до голландских роз, от мудрых, добрых книг Сарояна до сочной музыки Арама Хачатуряна.
«Советской Италией» назвал Армению Ромен Роллан, восхищенный музыкальной одаренностью нашего народа, подлинной любовью к музыке и истинным пониманием ее.
Но эта «Италия», из недр которой веками выходили талантливые музыканты, гусаны и певцы, до последнего времени не имела представления о художественном образовании, не имела ни одной художественной или музыкальной школы, студии, училища. Может, кому-то это покажется не столь существенным. Действительно, куда как легко не придавать этому большого значения сегодня., когда в Армении есть около сорока музыкальных, хореографических и художественных школ и училищ, прекрасная консерватория и Театрально-художественный институт, где обучаются более восьми тысяч одаренных подростков и юношей.
Но невольно приходит мысль о том, что произошло бы, если б и сегодня в Армении, как века и годы назад, не было б этих школ и училищ. Кем стал бы, к примеру, мой друг и ровесник талантливый композитор Арно Бабаджанян, родись он лет сто назад в глухом армянском селе или полудеревне Ереване — пусть с той же мерой таланта…
Какое множество талантливых людей становилось в лучшем случае искусными ашугами и сазандарами[87], с подлинным вдохновением игравшими на свадьбах и поминках на таре или кямани, получая больший или меньший куш.
О многих ли мы знаем, много ли имен дошло до нас…
Подобная судьба могла постичь в прошлом и Хачатуряна — того Арама Хачатуряна, который превратил медлительную телегу армянской мелодии в реактивный самолет XX века, придал тихому потоку народной песни ураганный натиск и мощь океана симфонии, волны которого захлестнули ныне весь мир.