– Веда, а вдруг там сама Тьма первозданная?
– Открывай!
– Открывай!
Рядом с финишной площадкой открылся телепорт, и оттуда вышли все три Глашатая. Они проникновенно, как это умеют только чиновники со стажем, поздравили победительницу, ещё раз заверили, что ей крупно повезло отхватить такой редкий приз и заверили, что её скидка на участие в следующей гонке увеличилась ещё на три процента.
***
Как ни хотелось Веде после гонки попасть сразу домой, пришлось отправляться вместе со всеми в лучшую ресторацию Мергара – Приют Призрака – и отмечать свою победу.
Стол победительницы располагался на возвышении в самом центре роскошного зала. Что радовало, роскошь в зале была достигнута не нагромождением аляповатых дорогих изысков, а изящной простотой. Обтянутые пепельным шёлком стены с едва заметным серебристым растительным рисунком. Светло-голубые колонны и полуколонны. Матовый мраморный пол, всеми оттенками синего повторяющий рисунок на стенах. Ультрамариновая с серебром обивка мягкой мебели органично вписывалась в общую картину. То, что нужно после изнуряющей пустынной жары. Немного нелепо в такой красоте смотрелись наряды гонщиков, даже не сменивших свои одежды после заезда. Но традиции есть традиции. И чем они нелепее, тем активнее все борются за их соблюдение.
Веда заняла единственное кресло, стоящее за центральным столом на возвышении, и, попросив у официанта глубокое блюдо, осторожно возложила на него свой приз. Затем отпила воды из графина, заранее приготовленного знающей обслугой, и поднялась. Все в зале – и участники гонки, и её устроители – ждали традиционной речи победителя. Воцарилась тишина.
– Спасибо! – слово в слово повторила все свои предыдущие подобные речи девушка, легко коснулась пальцами губ и сдула с ладони разноцветных светлячков, резво разлетевшихся по залу.
Сегодня это были светлячки, а раньше бывали бабочки, миниатюрные птички и даже такие же мелкие летающие котята.
Благородная, а, судя по поведению, всё же не очень, публика взревела и кинулась ловить чудесных посланников, ведь считалось, что поцелуй ведьмы, даже такой эфемерный, обязательно принесёт удачу. Если уж не в гонках, то в любви наверняка. Светлячки ловко уворачивались от охотников и, по своему усмотрению, касались избранных редких счастливчиков, осеняя их ведьминским благословением.
После содержательной речи триумфатора сегодняшнего этапа и исчезновения последних светлячков положено было поднять бокалы. Давно уже никого не удивляло, что Рыжая Веда никогда не пьёт ничего крепче воды. Мало ли какие табу могут быть у магов? К таким заморочкам в Призрачных мирах относились уважительно и с пониманием. Могло случиться и так, что не исполняя эти нелепые правила, обитатель запросто лишался сюда хода, а этого мало кто хотел.
Потом были ещё речи и тосты. Речи Глашатаев, речи участников и речи тех, кто считал себя друзьями участников. Все они подходили к столу победительницы важно цокали языками, осматривая выставленный на всеобщее обозрение приз, давали ценные советы, как его использовать, и проникновенно рассказывали, как уважают его обладательницу и верят в её силы. Правда, большинство речей заканчивались примерно одинаково: предложением в вечное пользование огромного горячего сердца и всех благ Мергара в придачу.
После каждого такого тоста полагалось закрепить пожелания хорошей дозой спиртного, что все с удовольствием и делали, так что вскоре речи стали несвязны, а зачастую и совсем уж раскрепощённы. Но о неприкосновенности ведьминского тела помнили даже самые расслабившиеся участники пира.
Наступил тот момент, когда большинство пирующих забыли, ради чего же они здесь собрались. Пьянка, если к ней подойти с должным размахом и пониманием, она и в роскошной ресторации пьянка.
– Ну и как тебе приз, дочка? – около Веды, одиноко сидящей за своим столом и загадочно улыбающейся всем сразу и никому в отдельности, появился старый Лунь – один из магов, обслуживающих телепорты.
– О, господин Лунь! Присаживайтесь, – заскучавшая было, победительница оживилась и указала на стул рядом. – А я и не заметила вас раньше, – словно извинилась она.
– Кхе-кхе, что же нас, стариков, замечать, когда вокруг вон сколько молодых, – и пожилой маг обвёл морщинистой рукой зал, обращая внимание на веселящуюся публику.
– Да ладно вам, господин Лунь, каждый обитатель Мергара может принять такой вид, какой пожелает. Сплошные красавцы и красавицы вокруг, – Веда, повторяя жест собеседника, обвела зал рукой.
– Ну да, дочка, ну да, – согласно кивнул головой он. – Вот и мы с тобой… выглядим так, как пожелаем, не правда ли?