— В каком смысле? — без раздумий откликнулся Каррадерс. — Звезда как звезда.
Колокола умолкли, но эхо еще плыло в дымном небе.
— Как, по-твоему, должна выглядеть звезда? — буркнул он сердито и потопал навстречу причетнику.
Раздражительность — бесспорный симптом. В инструкции по технике безопасности четко сказано, что пострадавшего от перебросочной болезни нужно незамедлительно вернуть в свое время и отстранить от задания, — но тогда мне придется объяснять леди Шрапнелл, почему это мы вдруг в Оксфорде, если должны быть в Ковентри.
Потому я и ковыряюсь тут в щебне — чтобы не оправдываться, каким образом вместо восьми вечера четырнадцатого ноября я очутился перед собором лишь пятнадцатого. Рассказывать про временные сдвиги бесполезно, леди Шрапнелл до них нет дела. Как и до перебросочной болезни.
Нет уж, раз Каррадерс еще в состоянии связать два слова, лучше оставаться тут, найти пенек, вернуться, сообщить леди Шрапнелл, что да, он был в соборе во время налета, и наконец выспаться. Благословенный сон, латающий прорехи на фальшивых спецовках ВПС, стирающий мягким крылом сажу со лба, утоляющий печаль, укрывающий истерзанную душу теплым одеялом…
Подошел Каррадерс, вполне бодрый и сосредоточенный. Хорошо.
— Нед! Зову тебя, зову… Не слышишь, что ли?
— Прости. Задумался.
— Явно. Пять минут дозваться не могу. Дуки тоже там, с ней?
Опять я, похоже, ослышался, или дела у Каррадерса хуже, чем кажется.
— Дуки? — осторожно переспросил я.
— Ну да, Дуки! Дуки тоже с ней?
Нет, только не это. Теперь его надо переправить в Оксфорд, не вызывая подозрений у причетника, доставить в лечебницу, потом как-то вернуться сюда, чтобы продолжить поиски и не угодить при этом на кабачковое поле где-нибудь под Ливерпулем.
— Нед, ты меня слышишь? — обеспокоился Каррадерс. — Дуки с ней?
— С кем? С леди Шрапнелл?
Надо еще как-то уговорить его сняться с задания. Жертвы перебросочной болезни никогда не замечают у себя симптомов.
— Да нет же! — начал закипать Каррадерс. — Ее величество. Королева. Которая отправляла нас сюда. Ну, помнишь: «Ах, этот красавец собор!» — Он показал на приближающегося причетника. — Спрашивает, с ней ли Дуки, а я понятия не имею, кто это.
Я тоже. Дуки… Домашнее прозвище короля? Может, ее незадачливый деверь? Нет, Эдвард к 1940 году уже отрекся, и королева его вообще никак не называла.
«Собака!» — сообразил я. Но что толку? В поздние годы, в бытность королевой-матерью, ее величество держала вельш-корги, а во Вторую мировую? Йоркшира? Карликового спаниеля? И какого пола? А если Дуки — это ее камеристка? Или кто-нибудь из принцесс в домашнем обиходе?
— Вы интересовались насчет Дуки, — повернулся я к подошедшему причетнику. — Увы, Дуки с ее величеством не было. Эвакуировали в Виндзор на время военных действий. Боится бомб, сами понимаете.
— Да, на некоторых очень действует, — подтвердил причетник, оглядываясь на Мистера Спивенса и новичка. — Нервы слабые.
Новичок наконец разобрался с фонариком и теперь водил лучом по закопченным стенам пресвитерия и перед Мистером Спивенсом, который, кажется, собрался прокопать тоннель в щебне у лестницы.
— Затемнение? — шепнул я Каррадерсу.
— Твою мать! — чертыхнулся он и с криком «Погаси живо!» стал карабкаться к новичку.
— На позапрошлой неделе лезу я на крышу и что вижу? — начал причетник, поглядывая на пресвитерий, где Каррадерс уже выключал отобранный у новичка фонарик. — Мой зятек, как будто так и надо, чиркает спичкой. Я ему: «Ты что же это творишь?!» А он: «Сигарету зажигаю». — «Ну так давай сразу сигнальную вспышку зажги, чтобы люфтваффе наверняка не промахнулось». — «Да всего одна спичка, какой от нее вред-то?»
Причетник окинул мрачным взглядом свидетельство того, что люфтваффе не дремлет, и я заподозрил было, что сейчас он обвинит в случившемся своего недотепу-зятя. Но нет.
— Бедный настоятель Говард, — покачал головой причетник. — Страшная потеря для него. Он даже домой не хотел идти, сидел тут всю ночь.
— Всю ночь?
— От мародеров охранял, я полагаю. — Причетник печально оглядел горы обломков. — Хотя тут и красть-то уже нечего. Но если что осталось, неохота, чтобы приделали ноги.
— Да, это точно.
— Видели бы вы, как он ходил туда-сюда по этим камням, взад-вперед. Я ему говорю: «Идите домой, поспите. Мы с Мистером Спивенсом подежурим».
— Значит, после пожара здесь все время кто-то оставался? — уточнил я.
— Да, почти. Я разве что перекусить домой сходил. А утром дождь зарядил, и я отправил зятя за плащом и зонтом, но он так и не принес, пришлось идти самому. Темнеет уже. — Причетник с тревогой вгляделся в небо на востоке. — Фрицы скоро вернутся.