— Мама, отгадай, что я тебе говорю? — и замахал руками, а губами произносил то, что хотел сказать.
— Не могу! Сдаюсь! — крикнула она и медленно поплыла на спине — наверное, уже устала.
А когда вышла из воды, обняла меня и спросила:
— Ну, что ты передавал мне?
— О-че-нь люб-лю те-бя! — повторил я одними губами, и мама снова обняла меня, закружила, потом остановилась, крепко прижала к себе, а я прошептал ей тихо-тихо: — Так, как тебя, никого не люблю. Конечно, профессора тоже буду любить, ведь он мой отец, но тебя — больше всех на свете!
— И я тебя, мой мальчик!
— Даже если отругаешь меня, даже если побьешь, я все равно буду любить тебя больше всех на свете.
— Да за что же тебя ругать? Ведь ты самый хороший мальчик, да? И всегда будешь слушаться?
— Да!.. Даже если скажешь мне, чтобы я прыгнул с той вон скалы, я прыгну! Только перед этим шепни: «Не сердись, человечек». А если сделаю что-нибудь плохое, то тоже скажу тебе: «Не сердись, человечек». Нет, скажу: «Не сердись, мама». Ты будешь прощать меня, да?
— Разумеется, мой человечек, — сказала мама, закуривая сигарету. — Только ты должен обещать мне, что никогда не будешь забираться на эту скалу. Там, за деревьями, есть тропинка, которая ведет на самую вершину. Когда здесь бывает много народу, я хожу загорать туда, на вершину. Но детям там не место. Одно неосторожное движение — и полетишь с вершины прямо сюда, где мы сейчас сидим. Видишь, какая высота?
— Да, но если только ты мне…
— Я никогда не скажу тебе такое! Как может мать говорить своему ребенку такие вещи?!
— Нет, я только к примеру…
— И к примеру такое нельзя говорить! Соку хочешь?
— Не сердись, мама! — сказал я и улыбнулся, потому что она вдруг стала нервной.
— Там в сумке есть металлическая коробочка, — взглянув на меня с улыбкой, попросила мама. — Дай мне ее.
Я открыл сумку — там действительно была коробка, такая, в каких врачи держат шприцы, и подал ее маме. Она вытащила из коробки шприц, взглянула на меня, будто сомневалась в чем-то, а потом вонзила иголку себе в ногу.
— Первый раз вижу, чтобы человек сам делал себе уколы, — сказал я, отворачиваясь, потому что, когда вижу, как кому-то делают укол, мне становится дурно. — Что с тобой, мама? Ты больна?
— Это витамины, — сказала она, помедлив, но мне почему-то показалось, что она все это придумала. — От нервов помогают.
И в самом деле: руки у нее стали дрожать меньше, чем тогда, когда я подавал ей коробку и когда она делала себе укол. Мне стало ужасно жалко маму. Конечно же, я тоже виноват в том, что мама такая нервная: если бы вернулся к ней раньше… Но как я мог это сделать? Ведь я вообще ничего не знал, пока Жора не нашел тети Еленин дневник…
После укола мама успокоилась. Мы пили лимонный сок, а потом мама снова начала меня учить плавать. Она показала мне основные движения и ушла греться на солнышке, потому что вода была очень холодная, а я продолжал бултыхаться у края скалы, держась за нее обеими руками. Я ничуть не замерз и мог сидеть в воде целый день, если бы мама не заставляла вылезать время от времени.
— Мама, а море намного больше этого водохранилища?
— Даже сравнивать нельзя. Ведь ты не был на море?
— Нет, но знаю, что это такое. Море — это огромное водное пространство, граничащее с сушей или другим водным пространством.
— Да ты весь словарь, что ли, выучил? — засмеялась мама.
— Только то, что мне самому интересно…
— Да, твоя мама не стала филологом, но ты, как видно, им будешь.
— Филология состоит из двух слов и означает любовь к знаниям.
— Ох, все-то ты знаешь! — покачала она головой.
— Я нашел в словаре это слово, когда узнал из дневника тети Елены, что ты изучала филологию. Но это я прочитал уже в другом словаре, иностранных слов. Он есть у нас в библиотеке. Словарь — большое дело. Само слово «словарь»…
— Довольно! Довольно! — засмеялась мама. — Теперь уже и я признаю, что ты настоящий профессор… Ты и нашего большого профессора заткнешь за пояс… Он жутко тупой.
— Какой же тупой, если профессор?
— Да я пошутила! — ответила мама, но мне показалось, что она хотела сказать что-то другое. — А вообще среди профессоров немало тупиц. Это я тебе говорю, в словаре об этом не пишут.