И в этот трудный час вся в белом
Она спускалась мне в объятья.
Как будто права не имела
Прийти к роженцу не в халате.
И не припомню, как все было:
Во рту полынь, в глазах двоится.
Казалось, труд мне не под силу
И никогда не разродиться.
Но я родил, родил в мученьях.
Как мне хотелось, мальчугана.
Назвал же я свое творенье…
р о м а н о м.
28.08.44 г. Крынки (Полльша)
Голубь
Ноябрь. И безмолвно и голо
В лесу опустевшем и грустном.
Чу! Где-то воркует голубь,
Валежник под снегом хрустнул.
Головку под крылышком спрятав,
Беспечный на ветке дремал,
Не видел, как ствол автомата
Поднялся и целиться стал.
Хоть век голубиный небыстрый,
В нем долго глупышка не пробыл.
Скосил его выстрел,
Обидно: случайный, пробный.
То, меряя силу и меткость,
Стрелял автоматчик лихой.
Ломались посохшие ветки.
О кочку удар глухой.
Снежок окровавленный таял
На голубе сизом, как дым.
Наверно, как люди, не чаял
Погибнуть таким молодым.
А бой впереди. Еще лягут
Не голуби – люди, солдаты.
Стрелявший приподнял беднягу
И крылья сложил аккуратно.
Готов был кормить его крупкой, —
Распахнут у мертвого клюв.
Узнает, заплачет голубка,
К своим голубятам прильнув.
18.10.44 г. г. Крынки
С именем Суворова
Аэродром. Ноябрь. Сорок первый!
На лицах техников слезятся капли пота.
Приказ получен! На пределе нервы
У летчиков, шагавших к самолетам.
Стрелок-радист еще раз для порядка
Проверить рацию решил: включил, настроил.
И вдруг Москва звучит!
Спокойно, редко
Слова вождя неслись. (Он там! Он с нами!)
–Пусть вдохновит вас дух великих предков!
Пусть осенит вас ленинское знамя!
Пожарский, Минин, Александр Суворов!
…Взлетели две зеленые ракеты.
–По самолетам! Воздух!
Набирая скорость,
Исчезли в небесах «бомберов» силуэты.
«Вперед, орлы! За Родину, ребята!»
И с той поры прославленный Суворов
Сражался с нами то простым солдатом,
То полководцем, то в строю «бомберов».
И орден имени Суворова на нашем
Сверкал гвардейском знамени недаром:
Мы рвались в бой с суворовским бесстрашьем,
Спасая мир, охваченный пожаром.
Мы с ним ворвались в первый вражий город.
Нас не сдержали ли леса, ни топи.
И маршал русской армии Суворов
Нас вел вперед, как прежде, по Европе.
16.05.50 г.
Молчали вы, а я вас слушал
Я не спешил, и вы не торопились
Уплыть во сне мечтою за мечтой.
И близость эта – силы без усилий —
Манила светом и толкала тьмой.
Да, может быть, холодным равнодушьем
На миг мы были близки и равны,
Молчали вы, а я вас жадно слушал,
Как звук еще не тронутой струны.
Мы шли тогда к взволнованному устью
Реки людской разгадывать сердца.
Вы были сдержанны, а я немного трусил
Красы волшебной вашего лица.
Казалось, бог творил назло уродам,
А жизнь при том старалася не зря.
Светились вы подобно небосводу,
Когда горит вечерняя заря.
Казалось, скульптор долго и упорно
Резцами высек каждую черту:
И строгость глаз, задумчивых и черных,
И дерзких губ святую простоту.
Казалось, это сказка либо
Кольнувший сердце обнаженный меч.
Мой взор припал к божественным изгибам
Высоких бедер и покатых плеч.
И я не раз дыханьем черный локон
Поцеловал вотще у вас на лбу:
Вы были близко, а душой далеко,
Мне в трудный час преддверия в судьбу.
28.10.46 г.
Не спрашивай!
Не спрашивай, как долго длится счастье.
Не спрашивай, когда сгорит заря,
Пока крепки на нашем судне снасти,
Пока целы на борте якоря.
Не спрашивай, куда несут нас волны.
Не спрашивай, откуда ураган,
Пока мы счастья и блаженства полны,
Как бурь и гроз мятежный океан.
02.02.49 г.
Мне снишься ты
Мне снишься ты птицей, парящей над морем.
А я трепещу на уступе скалы
И вижу, как буря шумит на просторе,
Как бьются о берег морские валы.
Мне брызги доносят и ужас и холод
Пучины морской. Но вдруг в вышине
Я слышу зовущий на подвиги голос,
И в небо подняться так хочется мне!
Туда, где лучи, пробиваясь сквозь тучи,
Мелькнут на мгновенье, где также темно,
Но где почему-то мне кажется лучше
Уж тем, что безумным геройством полно.
Я вижу, как чайкой ты носишься в небе
И песнею манишь подняться к тебе,