Тиви, занятая бытовыми хлопотами, не сразу заметила явные следы вторжения незнакомки. Однако еженедельные отчеты подруги о семейной жизни заставили собраться школьный интернет-совет. Что-то было неладно в Тивином королевстве… Пропали пикники и поездки, участились ссоры и упреки…
Верка посоветовала резать к чертовой матери, не дожидаясь перитонита, и Анька вызвала благоверного на серьезный разговор. Предположения подруг подтвердились, и изменник был с позором изгнан к любовнице.
Подружки слетелись в Москву. Верка привезла новые израильские психотропные. Перед нами встала нелегкая задача найти Тиви нового мужика. Желательно не хуже старого или хотя бы без геморроя и запоев.
Я вздохнула и выложила карты на стол. Был у меня один знакомый, припасенный на черный день, на случай, если мой благоверный вдруг решит, что мои супы недостаточно вкусные, а секс недостаточно живенький.
Веселый и романтичный товарищ с незапамятных времен хранился у меня во френдзоне. Мужчина мечты был интеллигентным и неженатым, хорошо зарабатывал и имел замечательное чувство юмора. Половину жизни он учился, потом работал, и потом опять работал. Из минусов я могла отметить у него только трудоголизм.
Сын преподавательницы Гнесинки по классу фортепиано и малоизвестного солиста провинциального театра оперетты, имевшего кавказские корни, был неисправимым романтиком.
– Понимаешь, – говорил мне Арсен, – я хочу идти, и чтобы как в романе: «Любовь выскочила передо мной, как из-под земли выскакивает убийца…»
– Да как она выскочит-то? Ты же ногами практически не ходишь – из машины в поезд, из поезда в самолет и обратно, – в сомнениях возражала я, намекая на его вечные командировки.
Лекции в Сорбонне, консультации в Бресте, конференции в Лондоне – Арсен был очень востребованным специалистом в микроэлектронике, и что удивительно для людей науки, весьма неплохо зарабатывал.
И вот в один чудесный день я решилась показать моим прекрасным друзьям фотки друг друга. Тиви и Арсен вроде бы взаимно заинтересовались, но первое свидание получилось назначить только вчера. У Арсена был один час между поездами, и он не нашел ничего лучше, чем встретиться с нашей неземной Анькой в вокзальном буфете.
Я представила, как наяву, эту картину маслом: подруга пришла на встречу «вся такая воздушная, к поцелуям зовущая», со стильной прической, в легкой шубке из последней миланской коллекции, а он – замученный и небритый, в мятом свитере, уставший после очередной поездки…
Свидание прошло скомканно, кавалер предложил даме кофе в пластиковом стаканчике. Этот пластиковый стаканчик и стал последней каплей. Тиви вспомнила свою прошлогоднюю поездку в Милан за великолепной шубкой и в Париж за модными сапожками, и нервы ее не выдержали.
– Дожилааа! В вокзальном кафе, как проститутка, знакомлюсь! – расплакалась она и убежала, покинув недоумевающего спутника.
«Не мой случай, – скупо написал во вчерашней СМС Арсен. – Видимо, не судьба».
«Вот ведь паразит, – подумала я, вспоминая, как мы катались на его яхте по Средиземному морю и как он выступал на форуме в Швейцарии в пиджаке от Brioni. – Девушка специально для тебя ходила в салон, сделала маникюр, педикюр, потратила кучу денег, а ты даже побриться не удосужился, бодипозитивный мой!»
В конце концов, это просто невежливо.
«Но ведь жена будет меня видеть именно таким, без прикрас – так зачем эти лживые улучшения?» – продолжил приятель не слышный Тиви диалог по WhatsApp.
«Значит, по-твоему, она должна была явиться к тебе в трениках и с бигуди на немытой башке?» – яростно заступилась я за подругу.
В общем, в этом противостоянии мужской и женской логики я оказалась крайней.
* * * * *
Понимая, что от Аньки в ближайшее время отвязаться не удастся, я смиренно начала одеваться. Нас ждала прогулка по старинной столице Наварры.
Весь день мы бессовестно гуляли по изящным улочкам наполненного солнцем испанского города и перемывали косточки знакомым из Урюпинска. Особенно досталось в этот раз Ольке. Олька вышла замуж, едва ей исполнилось 17 лет. Это был вполне нормальный для девушек провинциальных городов 90-х годов прошлого века возраст вступления в брак. В 19 лет девушки здесь обычно уже считались «перестарками».
– Жалко мне тебя, Катька, – сочувственно причитала Олька, стирая в большом тазу пеленки крохотной дочки, – почти все уже замужем, а ты даже ни с кем и не встречаешься еще.
Мне только что исполнилось 18, и Олькины слова заставили меня глубоко задуматься.
Подруга, безусловно, желала добра. Тем более что своим статусом замужней дамы она была частично обязана мне.