С отчаянным визгом волк сменил направление движения и рухнул на пол, рядом с ним упал покореженный стул, который встретил его в полете…
— А ну, зверюга, попробуй–ка со мной!
Мне с первого взгляда стало понятно, что если я не вмешаюсь, то лишусь отца в очередной раз. Я только сейчас смог в полной мере оценить размеры этого чудища, этот волчище не очень–то уступал размерами Сохатому, хотя Сивый был еще больше, но то же Сивый… И одним из отличий было то, что за трансформацией Сивого я наблюдал издалека, а этот был в непосредственной близости и собирался загрызть Джеймса Поттера… Но стул, которым я его угостил, видимо, изменил его планы.
Тварь упала на бок, но почти сразу вскочила на все четыре лапы, похоже, удар не причинил ему желаемого вреда, еще через мгновение он уже несся на меня, широко распахнув свою пасть. В мои планы перспектива быть покусанным не входила, и вообще не желаю на полную луну выть… Делаю короткое движение правой палочки, и еще один стул устремляется к нему наперерез, но волк хитер и, бросившись влево, избегает удара, даже не снизив скорости. Я выпуская пару Сногсшибателей, один из них даже попадает, только оборотню от этого ни жарко ни холодно. Он уже рядом…
Палочки вниз, и реактивная струя относит меня вверх и назад, я делаю в воздухе сальто, дабы удержать равновесие, и приземляюсь прямо позади стола. Один из моих любимых трюков вновь выручил, волк остался с другой стороны и уже опять мчится ко мне, похоже, собираясь проскочить под столом. Фиг тебе, и вообще, я не съедобный, попробуй лучше вот это. Парой взмахов я отправляю в мчащегося на меня зверя все, что есть на столе: столовые приборы, посуду, еду, в частности кастрюлю с еще не остывшим супом. Волк в этот миг как раз подобрался перед последним броском, мое предчувствие меня обмануло: стало понятно, что он намеревался перемахнуть через стол. Зверь явно не успел толком среагировать, и потому большая часть моих гостинцев пришла прямо по адресу, правда, он таки успел отвернуть морду, тем самым сберегая глаза. Все эти вилки, тупые столовые ножи, тарелки и бокалы градом обрушились на зверя, хотя многие прошли мимо — у меня, что ни говори, совсем не было времени прицелиться. Это не принесло особого результата, но тем не менее волк не заметил кастрюли, которая перевернулась и открылась в полете. Оборотня окатил горячий суп, кастрюля, к моему сожалению, не попала ему в голову, но жидкость возымела немалый эффект. Ошпарившийся зверь издал жуткий вой, в нем слышалась боль и воистину звериная ярость. Он снова готовился прыгать, ничто не могло его остановить. Вот упорная тварь, заавадил бы его, да как потом объяснять этим бюрократам…
На одно мгновение наши взгляды встретились, я непроизвольно отшатнулся — в этих глазах было столько ярости, звериной злобы и жажды крови, что меня прошиб холодный пот. В следующее мгновение самообладание вернулось ко мне, и я запустил в зверя в этот раз уже столом. Тяжелым деревянным столом, за которым могут разместиться человек двадцать, он, конечно, и рядом не лежал со столами факультетов, которыми я кидался в поединке с директором, но все равно был очень даже весомым. Зверюга просто пригнулась, и мой снаряд пронесся над ней, все это задержало ее бросок на одну единственную секунду… Тьфу, блин, чем же его угомонить–то?!
Я рванулся в бок, зубы клацнули у самого уха, но все–таки не достали меня, зато левая передняя лапа оборотня разорвала мне мантию на боку и оставила несколько весьма неприятных царапин… Эта Полли было недостаточно быстра, будь в моем распоряжении мое собственное тело, черта с два бы он меня достал, а тут… Надо будет позаниматься этим, а пока вот — ранение. Не страшно, зараза передается лишь через укусы со слюной, этого никто так и не сумел полностью объяснить, но даже переливание крови не несет угрозы, только укус и только слюна. Я буквально слышал, как волк приземлился, и начал стремительно разворачиваться, готовясь к новой атаке… Хватит!
— Инсендио! — выкрикиваю я во весь голос, не мой голос, но это не важно, эффект достигнут.
С кошмарным ревом волк принялся кататься по полу, но который, кстати, был покрыт ковром, силясь затушить охватившее его пламя. Пахнуло паленой шерстью, зверь выл не переставая, а я, пользуясь передышкой, бежал к отцу. Сохатый лежал на полу в лужице собственной крови, которая продолжала течь из многочисленных ран. Прямо у меня на глазах олень превратился в человека, окровавленного, израненного, но живого и в сознании, Джеймс Поттер посмотрел на меня…