И вновь вор замолчал, внимательно смотря на меня. Похоже, он не собирался оставлять попыток вывести меня на эмоции.
— Ты рассказчик, я лишь невольный слушатель, — отмахнулась от вопроса, как от чего-то несущественного.
Но это было не так. Его слова задевали меня, пусть я всеми силами старалась сдерживать любые появления эмоций.
— Она видела перед собой человека слабого магически и бедного финансово. Без денег ему закрыт путь в магическую академию, а со слабой магией — в военную. Так как же существовать такому невезучему в королевстве, где все построено на магии и военных? Только идти в чернорабочие и гробить свое здоровье. А можно податься в воры в надежде добиться лучшей участи для себя. Уверен, в тот момент именно это открытие сделала для себя капитан отряда.
Мужчина подбросил дров и посильнее закутался в одежды. Ночи в лесах были суровыми, без огня их не пережить.
— Она вонзила свой меч в плечо юноши и провернула лезвие, раздробив сустав навсегда. "Надеюсь, ты больше не будешь воровать. А если решишься, то будь готов потерять и вторую руку" — так она сказала и увела свой отряд, оставив раненого юнца на земле с диким сумбуром в голове, — разбойник снова посмотрел на меня и больше не отводил взгляд, продолжая говорить.
— Эти слова я запомнил надолго. На каждом шагу к посту главаря банды я был готов отдать свою вторую руку. Не борись я столь отчаянно за свою свободу, второй руки лишился бы давно. Я стал осторожным, терпеливым и не таким рисковым, каким был в молодости. А что же стало с непоколебимой воительницей? — больше Чинат не собирался отступать, не получив ответ.
Ну что же, вот мы и добрались до причины, почему был затеян весь этот разговор. Я не видела смысла отмалчиваться. В конце концов, сейчас я была беглой политической преступницей, кем-то гораздо более опасным для королевства, чем главарь разбойников. К чему стесняться.
— Она повзрослела, стала воином первой руки и с того самого дня начала видеть оттенки. Серый стал преобладающим цветом в ее жизни. Старые убеждения развеялись. Теперь она все ставит под сомнение, — на моих губах появилась грустная улыбка, отражение внутреннего состояния.
— Знаковая встреча. Тебе так не кажется? Раньше ты никогда не пошла бы на сделку с разбойниками. Скорее сложила бы здесь свою голову, — усмехнулся Чинат и протянул здоровую руку к костру. Видимо, левая была обречена остаться неподвижной до конца его жизни.
— Ты тоже раньше не пользовался стратегией. Ведь твоей целью изначально была лишь половина товара. Для всех обозов ты взял с собой слишком мало людей. — Я усмехнулась, наконец, посмотрев на мужчину, что первым пошатнул мой внутренний мир.
Мое первое серьезное задание и первый моральный шок. До этого я никогда не задумывалась, как живут те, кто не попал в систему. Им была уготована участь до конца дней быть лишь исполняющим персоналом. Черная правда некогда белого в моих глазах королевства. В тот день я осознала, что не существует чисто черного или белого, есть только их оттенки.
Заснула я только под утро, мучимая воспоминаниями и разными мыслями.
Да, я изменилась. Осознала, что в мире не всё однозначно, и у любого поступка есть свои причины, как и следствия. Это заставило меня взглянуть на ситуацию с драконами с другой стороны. У них должны быть свои причины, и, прежде чем принимать решение, нужно было их узнать. Этим я и собиралась заняться.
На следующее утро мы расставались с караваном, так как они шли в торговый город Лерюм, а мы держали путь в столицу — Ратан. Все же начинать поиски нужно было с места, где все началось. Вероятность того, что у тайной канцелярии осталась хоть какая-либо информация об Истине, составляла всего три процента, но рискнуть все равно стоило. Да я была почти уверена, что убила воина первой руки не просто так, а это значило, что все бумаги об артефакте драконов были мной уничтожены. При таком раскладе полагаться можно было только на собственный дар. Уверена, и Зирея, и Рон пришли к такому же выводу. Я была единственным человеком в этом мире, кто способен отыскать артефакт, мною же спрятанный.
Какая ирония. Я так старательно прятала Истину, в том числе и от себя, чтобы спустя пять лет лично заняться ее поисками. Я даже про себя усмехнулась. Хотелось рассмеяться, но меня не поняли бы.