Любит… За что она меня любит? Что во мне хорошего? Разве я мало причинил ей боли? Разве не должна она бежать от меня, как от чумы? Разве такого парня она заслуживает? Что ждёт её со мной? Постоянные гулянки и измены… Или я смог бы стать лучше для неё? Я не знал ответа, поэтому стремился спросить об этом у другого человека.
Элис с Беллой помогли бы, если бы речь шла не об их подруге… К тому же, Элис была плохим советчиком в вопросе о запретных, пагубных желаниях… Я вдруг подумал о Чарли, который всегда понимал меня и старался помочь, как мог. Я знал, что сейчас он был ещё в полицейском участке, и направился прямо туда.
Чарли обрадовался, увидев меня:
- Привет, Эммет, проходи, – он устало улыбнулся. – Всё в порядке?
- Мне нужно с тобой посоветоваться, - я нерешительно топтался на пороге, пока он не показал мне на стул. – У меня небольшие проблемы… На личном фронте…
- Рассказывай, - понимающе кивнул мужчина.
Я не знал, с чего начать, и с минуту молчал, собираясь с мыслями:
- Понимаешь… Есть одна девушка… - я знал, что он не станет задавать лишних вопросов, в отличие от мамы. – У меня к ней… Как бы точнее выразиться… В общем, страсть… - я поспешил добавить, – не такая, как к другим… Другая… Сильнее, что ли… Я думал, что всё пройдёт после… Ну, ты понимаешь…
Он кивнул:
- И в чём проблема?
- Я узнал сегодня, что она любит меня, и я не хочу, чтобы она мучилась…
Он почему-то улыбнулся:
- А что к ней чувствуешь ты?
- Ну, я же сказал уже…
- Кроме сексуального влечения, - перебил он меня. – Что ты чувствуешь сердцем?
- Я… Я не знаю… - честно признался я. – Мне жаль её, она очень хорошая…
Чарли вдруг нахмурился:
- Эммет, ты пришёл ко мне за советом, так слушай… Оставь её в покое до тех пор, пока не сможешь сказать о ней что-то, кроме слова «хорошая», – он пренебрежительно усмехнулся. – Нет ничего хуже для девушки, чем то, когда про неё любимый человек говорит, что она не красивая, не замечательная, не прекрасная, а просто “хорошая”.
- Спасибо за совет, - я хотел встать, но потом передумал. – А мама какая?
Я увидел в его глазах безграничную любовь:
- А мама – лучшая женщина на Земле… Она нежная, любящая, весёлая, милая… - мужчина смутился. – Надеюсь, продолжать не обязательно?
Я кивнул:
- Чарли, ты скоро домой?
Он покачал головой:
- Рене пошла в ресторан с каким-то бейсболистом… У них там интервью… - он явно расстроился. – Какое может быть интервью в такое время?
- С Филом Дуаером? – я вспомнил, как мама пару дней назад восхищённо рассказывала, что знаменитый спортсмен приезжает к нам в город на несколько дней. – Она, должно быть, просто в восторге…
- Да, наверное…
Я понял, что они поругались из-за этого.
- Чарли, не переживай, всё будет в порядке, поехали домой?
- Ладно, - он чуть заметно улыбнулся.
Мы вышли из участка и сели в мой джип, чтобы поговорить немного по дороге.
========== Глава 19. Девичник ==========
Элис.
Во вторник Джаспер приехал в школу один и рассказал нам о том, что случилось с Роуз. Мы все были в ужасе от произошедшего. Какой тварью надо быть, чтобы изменять своей девушке, а потом ещё напиться и жестоко избить её за то, что её отец заступился за собственную дочь?
Джас рассказал о том, что Эммет заступился за подругу и отомстил Кингу. Конечно, никто не сомневался в силе и в чувстве справедливости парня, но мы были удивлены тому, что он каким-то чудом оказался возле дома Хейлов. Джаспер сказал, что он не знает, как он там оказался, а МакКартни явно соврал, заявив, что просто ему стало скучно сидеть дома одному. Мы не стали на него давить, хоть Белз и сказала мне потом, что она звонила тогда на домашний, но трубку никто не брал.
Джаспер сказал, что мэр просто озверел, когда увидел, в каком состоянии находится его дочь, но Роуз умоляла отца не заявлять на Кинга, чтобы не досталось и Эммету заодно. Гарри долго не мог решить, как поступить, но потом пошёл к бывшему помощнику и заставил того немедленно покинуть город. Тот, конечно, на всё был согласен, когда протрезвел и понял, что ему грозит за избиение дочери Хейла. Уже в среду его в Форксе не было.
Всю неделю Роуз избегала нас, даже меня и Беллу, говоря, что ей хочется побыть одной. Мы не давили на неё, понимая, что она пережила тогда. Но к пятнице мы уже всерьёз беспокоились, так как подруга перестала выходить из своей комнаты, почти не ела, Джас просыпался по ночам от её диких криков и истерик. Он рассказывал это только мне, когда мы гуляли. Я, конечно, делилась с Белз. Джаспер просил не говорить ничего Эду и, особенно, Эммету. Я видела, что парень что-то знал о них, но не допытывалась, зная, что он сам всё скажет, если посчитает нужным.
МакКартни ходил, как в воду опущенный, перестал общаться с нами, даже за ленчем сидел отдельно. Теперь он больше времени проводил со своими «подругами», как раньше, вот только его это, кажется, совсем не радовало. Белла пыталась поговорить с ним дома, но он неизменно отвечал на все расспросы, что у него «всё отлично».
В пятницу мы решили, что обязательно поедем к Роуз после школы и устроим ей девичник. Я рассказала о нашей идее Джасу, и он поддержал нас, сказав, что это может отвлечь сестру хоть немного. Они с Эдом решили, что Джаспер переночует у нас, чтобы не мешать. А мы планировали остаться с Роуз. Джас договорился с Хейлами-старшими, что те тоже поедут в гости к моим родителям, так как наши мамы вместе входили в городской совет и очень дружили. Мистер Хейл обрадовался, что мы сможем отвлечь его дочь от тяжёлых воспоминаний.
После школы мы заехали в магазин и набрали разной еды, фруктов, вина и виски, не зная, что подойдёт больше. Когда Роуз, наконец, открыла нам дверь, кажется, после десятого звонка, я не сразу узнала в этом призраке подругу. Если не обращать внимания на ещё не сошедшие до конца синяки, ставшие теперь болезненно жёлтыми, и ссадины, то в глаза бросалась бледная, почти прозрачная кожа девушки. На осунувшемся лице горели каким-то безумным блеском огромные, фиалкового цвета, глаза, не выражающие ничего, кроме тоски и скуки. Под глазами пролегли почти чёрные тени от бессонных ночей и постоянных истерик. Впалые щёки неправдоподобно пылали, словно в лихорадке.
Белз рядом со мной тихонько охнула, рассмотрев и одежду подруги. Я тоже впервые видела, чтобы Роуз ходила в широкой футболке брата, старых затёртых джинсовых шортах и с волосами, собранными в небрежный пучок на затылке. На лице не было ни грамма косметики.
Видя наше замешательство, Розали неудачно пошутила, от чего мне стало ещё более жутко:
- Вам кого? – нервно рассмеялась она.
- Нам бы хотелось увидеть нашу подругу, Розали Хейл, - выдавила я, - но, очевидно, мы ошиблись домом…
- Проходите, - улыбнулась она и отошла с прохода. – Рада вас видеть.
- А мы думали, ты совсем не хочешь с нами общаться, - наконец, отошла от шока Белла.
- Ну, я же вижу, что вы не с пустыми руками, - подруга покосилась на пакеты в наших руках. – А то дома вся выпивка от меня закрыта теперь на замок… Джас твой любимый постарался, предатель, - усмехнулась она, глядя на меня.
- Роуз, он не, - начала было я.
- Ой, да ладно, тут все свои, - перебила подруга. – Давайте, показывайте, что тут у вас, - нырнула она в пакет с выпивкой.
Мы с Беллой переглянулись и стали выкладывать на журнальный столик то, что принесли с собой.
Розали.
Я всю неделю не общалась с девочками, не в силах видеть людей, которые могли спокойно общаться с человеком, которого я люблю. Но к пятнице мне стало вдруг так одиноко, что я безумно обрадовалась, когда брат позвонил мне и сказал, что они с родителями предоставят нам дом для сегодняшнего девичника. Конечно, Джас ещё во вторник посоветовал отцу спрятать от меня всю выпивку под замок, что тот с готовностью и сделал. Зато я знала, что девчонки непременно притащат что-нибудь с собой. Так и случилось, за что я была им особенно благодарна.
Когда они пришли, я как раз слушала музыку, врубив динамики «на всю катушку», поэтому звонок услышала не сразу. Я видела, с каким ужасом подруги смотрели на меня, когда я открыла им дверь. Что ж, я даже не знала, что выгляжу настолько ужасно… Я поспешила впустить их, чтобы они не подумали, что мне нужна помощь психиатра. Но сначала я решила разрядить обстановку, как мне показалось, удачно пошутив: