Дом Техника не мог заметить только ленивый. Из огромной череды однотипных домов жилище этого человека выделялось массивными воротами, украшенными огромной шестеренкой, которая крепилась по известной только Технику технологии. Сколько народу ни покушалось ее спилить, снять или даже купить у Техника – ничего не получалось. Шестеренка была закреплена наглухо прямо посередине ворот. Особенностью этой детали было также абсолютно гладкое зеркальное покрытие, которое, несмотря на изменчивость погоды, даже не подавало намеков на то, чтобы испортиться, повредиться или заржаветь. Даже Петр Данилович, учитывая всю свою сдержанность в части чужих дел, время от времени интересовался у своего товарища относительно секрета производства этой детали. Но в ответ поступали только шутки или витиеватые отговорки.
Итак, Петр Данилович уже вошел во двор, находящийся за забором с вышеуказанной шестеренкой.
– Техник! Ты дома? – не смущаясь, прокричал во всеуслышание Петр Данилович.
– А! Старый друг! Я не дома! Проходи в мастерскую!
Двор Техника был разделен на две части: большой дом стоял по левую сторону от входящих во двор, а по правую сторону расположилась двухэтажная мастерская, которую, даже не зная всех особенностей обустройства жилья Техника, можно было определить в качестве какого-то производственного цеха только лишь по звукам: механическому тиканью, жужжанью, щелканью и другим оттенкам звучания различного рода машин, создаваемых человеком.
Петр Данилович уверенным шагом подошел к мастерской и открыл дверь. Его взору открылась достаточно привычная картина: огромная продолговатая комната, в конце которой, склонившись над огромным увеличительным стеклом, сидел такой же старик, как и сам Петр Данилович.
– Проходи, дружище, присаживайся. – с каким-то ребяческим азартом и не отрываясь от своего занятия проговорил Техник.
– Да я ненадолго, – в легкой задумчивости проговорил Петр Данилович, параллельно рассматривая различные занятные изделия, находящиеся на стеллажах, расположившихся вдоль стен.
На стеллажах было достаточно всего интересного: машины на пульте управления, механические зверушки и много чего другого.
– Ой, да не стесняйся! Присаживайся! Стоило сюда идти, чтобы только поздороваться?
– Не только ради этого. Никогда не устану удивляться всем диковинкам, которые у тебя здесь вижу.
– Это… Диковинки? Ты подожди! Это все ерунда! Так, механика! Вот настоящую диковинку я сейчас доделываю. Уже с десяток таких продал здешним новоиспеченным богачам.
– Ты про тех, из новостроек?
– Да, про них! Чего только не сделают, чтобы своих детей побаловать. Никогда не пойму, ради чего они живут. Все есть абсолютно. Какие цели можно перед собой дальше ставить?
– А я бы их пожалел. Такое существование и приесться может.
– Существование! Скажешь тоже! Вот другие существуют, а они живут.
– Хм… Может и так… Вот скажи мне, чего ты хочешь больше всего?
– Я? – после этих слов Техник на некоторое время отвлекся от своего занятия. – Я не хочу вечной жизни, я не хочу бесконечных денег. Все, чего я хочу – успеть все, что запланировано, воплотить все идеи в жизнь.
– Хм… Идеи? А какие идеи?
– Какие идеи? Да вот, например, то, что я закончил.
Техник взял аккуратно со стола свое новое детище и на двух ладонях протянул в сторону Петра Даниловича. Петр Данилович в свою очередь подошел поближе к своему товарищу и от удивления машинально приподнял брови.
– А ты уверен, что ты это сделал?
– Конечно, уверен! – возмущенно ответил Техник.
– Но… Все, что я вижу… Это… Мертвая колибри.
– Ну, ну! Поосторожнее с выводами! Это абсолютно искусственное изделие! При создании моего детища ни одна маленькая птичка не пострадала! Даже перышки с живых существ здесь не использовались.
После этих слов Петр Данилович удивился еще больше.
– Ну, дружище, – продолжил Петр Данилович. – В таком случае… Я поражен! Какое идеальное сходство! Как живая! Ну же, давай, запускай! Я же знаю, что все твои изделия в любом случае летают, бегают и плавают! Как она работает?
– Она пока не работает…
– Ты уверен? Здесь же должен быть механизм или аккумулятор… Иначе я тебя не узнаю, в таком случае.
– В том-то и дело. Эти мои новые детища я делаю без возможности зарядить их или каким-то образом подключить к какой-либо сети.
– В чем тогда суть? Делать мертвых птичек?
– Они не мертвые! Вот мы и подошли к тому, что я хочу успеть. Видишь ли, я сделал целую серию таких игрушек. Есть и птицы, и собаки, и даже несколько обезьянок. Но… Они все рассчитаны на совершенно новый подход к энергоснабжению.