— Перетрусила, замок-то неисправный, второй раз пытаюсь открыть, — в волнении пояснила она: — Думала вот-вот появится во дворе старый хрыч.
Но люди уже не слушали ее. Они увидели в руках своей спасительницы хлеб и кусок сала. Соколов невольно сделал шаг вперед.
— Покушайте, — встрепенулась женщина. — Больше ничего не могла достать. У моего ирода все закрыто. Проклятущий…
Ели молча, с жадностью. Женщина несколько раз вздохнула, отвернулась, Когда с едой было покончено, она сказала;
— Вам лучше уходить. Здесь вас найдет хозяин, а тогда несдобровать. — Опечаленная, посмотрела на Лугового. — Подберите из той кучи одежду и подавайтесь на мельницу. Там, слыхала, требуются рабочие. — И она подробно начала рассказывать, как добраться до мельницы.
— Спасибо, как звать-то вас? — спросил Луговой.
— Ксения, — ответила она. — Ну, одевайтесь, я подожду у ворот.
Пашка перевернул ворох одежды и подал Луговому старенькое пальто.
— Петр Михалыч! Как из ателье… — Пашка помог Луговому одеть пальто, одернул спинку, прищелкнул языком:
— Теплое… Первый сорт!
— М-да… — неопределенно промычал Соколов, посмотрев на Лугового. Пальто было не только просторно, но в длину едва доходило до колен.
— А что? Классно! Отличный драп, — не унимался Пашка. Он сбросил гимнастерку, напялил на плечи какую-то блузу и не желая расставаться с курткой, примеченной им еще раньше, напялил и ее.
Переодевшись, Луговой выглянул во двор. Там — никого. Трое беглецов быстро пересекли небольшую площадку. У ворот их ожидала Ксения.
— Ну, счастья вам. — Глаза ее затуманились. — Пошла бы сама на мельницу, только не берут туда женщин. Да и подлец мой, все одно разыщет.
— Одежонку-то, не спохватится старик? — неожиданно участливо спросил Пашка.
— Отбрешусь, идите.
Луговой неловко поцеловал Ксению и, не оглядываясь пошел вслед за товарищами.
— Может нам разделиться? — толкнул Соколов локтем Петра Михайловича.
— Оттянитесь назад с Пашей. Я немного знаю по-немецки, пойду вперед. До мельницы-то еще далеко.
— Значит, на мельницу?
— А куда иначе. В поле ночевать не будешь.
— Так-то оно так, — поморщился Соколов, — а что дальше? Эх, как бы не влипли мы там?..
Луговой покосился на товарища и хотел резко ответить, но вовремя сдержался и тихо пояснил:
— Зимовать придется здесь. Доберемся до мельницы, прощупаем, как там дела.
— Правильно, Петр Михалыч, летом легче проскочить к фронту. А по снегу не дойти, ни в какую… — согласился со своим бывшим командиром Пашка.
Он шагал теперь с независимым видом, будто заправский житель Каунаса.
Ближе к центру улицы становились оживленнее. По дороге все чаще попадались легковые машины. Было заметно, что город когда-то украшали скверы и бульвары. Но теперь многие деревья вырублены, сожжены — на каждом шагу следы разрушений, пожаров.
Луговой вышел на квадратную площадь, стиснутую старинными зданиями. У него перехватило дыхание — совсем недалеко, на деревянной перекладине, раскачиваясь из стороны в сторону, висел человек. Тут же прохаживался солдат. На груди казненного привязана дощечка с надписью: «Партизан!» Луговой замедлил шаг. В голове его молниеносно пронеслось: «Здесь есть партизаны!»
— Петр Михалыч, — услышал Луговой шепот Пашки, — вы видели, что написано на доске?
— Да.
— Найти бы партизан, а?
— Тихо, Паша, — предостерегает Луговой… — С партизанами не так легко установить связь.
И все-таки Луговой не переставал думать о своем разговоре с Алексеевым. «Если в окрестностях действуют партизаны, то в городе могут находиться их люди. — Но как найти товарищей? Возможно ли это?» Незаметно для себя Луговой ускорил шаг. И вскоре очутился перед темной громадой польского костела. Он остановился в нерешительности: куда идти дальше. В ту же минуту ему показалось, что на него с подозрением посмотрел один из солдат, стоявших возле костела. Не раздумывая, Луговой свернул в узкий переулок.
Показался мост через Неман. Луговой припомнил указания Ксении и с радостью подумал, что идет правильно. Но то, что он увидел в следующий миг, заставило его застыть на месте. У самой реки стояла большая группа людей. Их окружала цепь солдат. Въезд на мост преграждала танкетка и несколько мотоциклов с колясками. Предчувствуя недоброе, Луговой хотел уже повернуть назад и тотчас услышал сердитый окрик: