После неожиданного ареста Красницина Луговой стал подозревать, что гестаповцы забрали Николая в результате доноса, однако все еще воздерживался от разговора с товарищами на эту тему. «Надо сначала как следует проверить», — думал Петр Михайлович и пока никому не говорил о своих подозрениях.
Как-то вечером, перед тем, как ложиться спать, на нары к Луговому присел Соколов. Он долго молчал, несколько раз прижимал рукой начинавшее дергаться веко. Петр Михайлович понял, его старый товарищ оказался на его нарах неспроста. Но зная Соколова, Петр Михайлович не стал расспрашивать его и терпеливо ждал. Через несколько минут возле них оказался и Алексей Смородин. Он прилег на нары и тихо сказал:
— О Николае ничего неизвестно.
Петру Михайловичу послышалось, что голос Алексея дрогнул, стал глуше. Петр Михайлович посмотрел на товарища внимательнее и заметил, что у Смородина под глазами появились темные круги, лицо его стало бледнее обычного.
— Не нравится мне этот… как его, судетский немец, — неожиданно проговорил Соколов. — Он не тот, за кого себя выдает.
— Не нравится? — переспросил Луговой. — Ну и что же?
— Если он повинен в аресте Николая, — приподнимаясь с нар, глухо заговорил Алексей, — я его убью…
— Постой, постой, — вмешался Петр Михайлович, — вы с Краснициным как-то читали газету в присутствии Отто. Значит, верили в него?
— Да… — Алексей опустил голову.
— Эх, вы — растяпы! — громко произнес Соколов. — Ни черта не думаете. И вот результат…
— Тихо, товарищи, — предостерег Петр Михайлович. Он оглянулся по сторонам, посмотрел в конец коридора. Но кругом было спокойно. Никто не обратил на них внимания.
— Уж больно смел этот судетский немец, — сердито продолжал говорить Соколов. — Не вяжется как-то все это с его рассказами, будто он сидел в концлагере. Там бы его научили осторожности. Нет, не верю я ему. Скользкий какой-то…
— Что же ты предлагаешь? — спросил Луговой. Он был согласен с Соколовым. На этот раз подозрительность товарища совпала с его тревогой и Петр Михайлович еще больше уверился в том, что Отто надо остерегаться.
— Твое мнение, — снова обратился Луговой к Соколову.
— Чего же тут думать, нам следует воздержаться пока от действий.
— Неправильно! — угрюмо возразил Смородин. — Нельзя сидеть сложа руки. Нельзя. Это не решение вопроса.
— Не решение? А Красницин!
Луговой видел, как Алексей стиснул зубы, упрямо качнул головой, и Петр Михайлович понял, что Смородину сейчас будет особенно тяжело, если запретить деятельность тройки. Но обстановка складывалась так, что требовалось временно выждать, по возможности проверить, известно ли что-нибудь гестаповцам о проводимом на заводе вредительстве? Или они узнали только о чтении газет Краснициным?
— Думаю, что Костя прав, нам надо выждать, — проговорил Луговой. — А судетского немца попытаться проверить…
Прошло еще несколько дней. Красницин не вернулся. Однако после ареста Николая новых арестов не последовало. Значит, гестаповцы ничего не добились от комсомольца, подпольная деятельность русских рабочих не раскрыта.
И все же в последнее время Луговому не давал покоя один вопрос: почему его самого не расстреляли, отпустили в барак к товарищам? Больше того, его вообще перестали тревожить. Не придирался к нему, как бывало раньше, и фельдфебель Ганс. Все это наводило на мысль: «Уж не выпустили ли меня как приманку?» Эта мысль вызывала у Петра Михайловича серьезное беспокойство за судьбу товарищей, которые были в тесном контакте с ним. Луговой стал еще больше подозрителен, он с особенной тщательностью следил за каждым своим шагом. Но как ни старался Петр Михайлович, он не замечал никакой слежки.
Эсэсовский офицер — оберст-лейтенант — куда-то исчез. Его не было видно на заводе более месяца. «Может быть, меня освободили в связи с его отсутствием? — невольно думал Петр Михайлович. — Освободили по ошибке?» Но он тут же отбрасывал это предположение. Едва ли гестаповцы совершат такую ошибку. И все же Луговому была непонятна тактика гитлеровцев.
Луговой смутно помнил тот день, когда его полуживого принесли в барак и бросили у порога. Только по рассказам товарищей он узнал, что в тот вечера вернувшись с работы, друзья подобрали его, уложили на нары и начали отхаживать…