— Дайте курс! Дайте курс! Скорее, повторяю, дайте курс…
Ясно, русский летчик успел отклониться в сторону. Лейтенант Фишер поспешно поворачивается к планшету. Но в чем дело? Ефрейтор не прокладывает курс!..
Фишер не может сообразить, почему планшетист не действует, он подымает испуганный взгляд на ефрейтора и видит, ефрейтор в растерянности смотрит на оператора. Еще секунда — и Фишер понял: оператор не дает данных. О, проклятье! Дорога каждая доля секунды, что же стряслось со станцией?..
На экране индикатора изображение как в тумане, световые линии совсем потускнели и, черт возьми, в чем же дело, вся картина на экране вдруг почему-то оказалась загнанной в угол, искаженной.
А истребитель-перехватчик все настойчивее требует:
— Дайте курс… Курс!.. Курс!..
Перехватчик слеп без наводящих команд с земли. Перехватчик — немецкий асе — снова оказался во власти непроглядной ночи. Кромешный мрак окружает истребитель, ему необходим сигнал с земли. Но земля молчит!..
Лейтенант Фишер, бледный, с трясущимся подбородком подскочил к оператору, рывком толкнул его в сторону и схватился за ручки настройки станции. Ничего не помогает, на экране какой-то сумбур… Фишер вскакивает со стула, бежит к дверце, распахивает ее. В помещение врывается поток холодного ночного ветра. Но он не освежает. Фишер чувствует, сейчас произойдет что-то страшное: в ушах у него бьется отчаянный крик летчика-истребителя: «Курс… Дайте курс! Курс!..»
И вот огромной силы взрыв, за ним второй, третий… Фишер пошатнулся, разъяснений не требуется: русский летчик вышел на объект двести восемь!.. Фишер рывком выхватывает пистолет, не целясь, стреляет в оператора, затем вставляет дуло пистолета себе в рот… Какое оно холодное, а зубы дробно стучат о металл! Фишер нервно нажимает на спусковой крючок…
В эту же ночь к наземному пункту наведения из штаба корпуса приехал сам генерал. Вместе с ним прибыли инженеры-специалисты по радиолокационным станциям и несколько гестаповцев. К утру следствие в основном закончилось. Причина ночной катастрофы — выход из строя приборов радиолокационной станции. И это — не случайность… Налицо — смелое и тонкое вредительство. Только высококвалифицированный в области локации специалист может подобным образом использовать это грозное и оригинальное оружие против тех, кто им владеет.
Нити вели на завод, в лабораторию…
ГЛАВА VI
Рабочий день подходил к концу. Эрнст Генле с другими лаборантами и ассистентами убирал со столов различные приборы, выключал аппаратуру: Вдруг в коридоре послышался топот, распахнулась дверь, и в лабораторию ввалился отряд гестаповцев. На шум из кабинета вышел доктор Майер. Он в недоумении посмотрел на непрошеных гостей и, не скрывая недовольства, спросил офицера:
— Что вам угодно? Кто вам разрешил сюда войти?
Офицер небрежным жестом сдвинул фуражку. На бархатном околыше мелькнула эмблема — череп и скрещенные кости:
— Молч-а-ть! — заорал он на доктора и, оттолкнув его в сторону, шагнул вперед.
— Кто из вас Эрнст Генле?
Эрнст спокойно выступил вперед.
— Я, что вам надо?
— Ни-че-го, — медленно проговорил офицер. Он исподлобья посмотрел на Эрнста и, выбросив вперед руку, скомандовал:
— Взять!
К ассистенту подскочили двое гестаповцев. Они грубо повернули его лицом к стене, привычными быстрыми движениями скрутили руки.
— Кто вам дал право?! — придя в себя, как-то неестественно тонко крикнул Майер. Гестаповцы громко захохотали. Офицер подошел вплотную к ученому, смерил его презрительным взглядом и, подняв к самому лицу ученого указательный палец, процедил:
— Слушай ты… — офицер выругался — не лезь, куда тебя не просят, а не то… — и он угрожающе дотронулся до пистолета. В этот момент в лабораторию вошел Шницлер. Увидев, в какой позе стоит гестаповец перед доктором Майером, Шницлер растерянно заморгал глазами и торопливо обратился к офицеру:
— Герр гауптман, минутку… — Шницлер что-то зашептал гестаповцу на ухо.
— У меня приказ оберштурмбанфюрера Роттенберга, — тихо ответил гауптман и обернулся к руководителю лаборатории.
— Герр доктор, — неожиданно вежливо начал офицер, — простите за беспокойство. Мы выполняем свой долг, это государственный преступник.
— Здесь ошибка, — с трудом сдерживая себя, возразил Майер. — Это произвол, я категорически протестую. Эрнст Генле — мой ассистент, он…