Подумать только, сколько безгранична доброта Создателя. Не успел возникнуть грех, как тут же появился Спаситель. Тема опасения красной нитью проходит через все части Библии, начиная с первых глав Книги Бытия и кончая Книгой Откровения.
Но план спасения человека возник не на голом месте. Его необходимость не застала Бога врасплох. Еще у истоков мироздания, до того как Бог приступил к созданию нашей Вселенной, когда Он принял решение пойти на риск и дать человеку свободу, Им был намечен план на случай чрезвычайных обстоятельств? Если человек, получив свободу, вдруг бросит вызов авторитету своего Творца, Сын Божий пожертвует собственной жизнью вместо человека, исполняя требование попранного закона. И еще в тот момент, когда сыновья Божий ликовали, а звезды пели, радуясь дню творения, Голгофа была уже реальностью, скрытой в тайниках души Создателя. Христос был «Агнцем, закланным от создания мира». (Откровение 13:8).
Как Бог отреагирует на неповиновение? Голгофой.
Но до Голгофы было еще далеко. Голгофа была еще в будущем. Сегодня мы можем оглянуться на крест и просить прощения за то, что Сын Божий пожертвовал жизнью за наши грехи, А каково было Адаму? Как можно было простить его. вину, отпустить грехи ему? Каково было всему человечеству от Адама до момента распятия? Оно ведь тоже не могло оглянуться на Голгофу.
Я люблю представлять себе, как один из ангелов сидит и беседует с Адамом о жизни и смерти. Как он говорит ему, что вот сейчас ему вынесен смертный приговор, но что
настанет день, и Сам Божий Сын встанет на его место.
Грех и смерть становились для Адама чем-то вполне реальным. Первое, что сделал Бог после того, как парочка нарушителей совершила грехопадение и была изгнана из райских кущей, соорудил им одежду из шкур, чтобы они прикрыли свои ставшие теперь нагими тела. А изготовление одежды из шкур предполагали лишение жизни столь любимых ими животных. Это была первая смерть.
Затем они увидели, как прекрасные цветы стали увядать, и сердца их дрогнули. А когда с деревьев начали облетать листья, они горько заплакали. Они не были готовы к увяданию, вырождению, смерти. Все это никогда не должно было стать частью их жизни. Но теперь они начали понимать, что «возмездие за грех — смерть». (Послание к Римлянам 6:23).
Смерти суждено было стать еще более реальной, а грех предстал перед ними во всей своей ужасной неприглядности в тот день, когда один из их сыновей погиб от руки родного брата.
Адам не питал иллюзий. Грех для него не был чем-то заурядным. Грех для него не был просто человеческой слабостью, или изъяном личности, или неверно принятым решением. Это только мы, нынешние, придумали такие оговорки. Нет, Адам понял то, что апостол Иоанн скажет тысячи лет спустя: «Грех есть беззаконие». (1-е Послание Иоанна 3:4).
А понял Адам это в тот день, когда по указанию Бога принес к вратам Эдема, откуда был изгнан, ягненка, лишил его жизни и положил на жертвенный алтарь. Это была жутко неприятная церемония. Ему пришлось собственноручно убить ни в чем неповинное животное. Здесь впервые он пережил чужую смерть. И содрогнулся от мысли, что его непослушание потребует еще одной жертвы — невинной крови Сына Божия.
Дело в том, что ягненок был связан в человеческом сознании с непорочным Агнцем Божьим, который должен был явиться и отдать Свою жизнь за грехи человеческие. Вспомните слова Иоанна Крестителя при виде приближающегося Иисуса Христа:
«Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира!» (Иоанн 1:29).
Я вспомнил о ягненке в тот день, когда стоял на вершине горы Синай, где некогда Моисей повстречал своего Бога. Стоя на этой продуваемой всеми ветрами каменистой вершине, я, как за тридцать пять веков до этого Моисей, обозревал обширную долину.
Предо мной расстилалось пространство, на котором разыгрывались страсти Господни, каждый Божий день становился свидетелем нового акта драмы, сутью которой было осуществление Божьего замысла по спасению человека. В этой долине некогда стоял временный храм — святилище, возведенное людьми по указанию Бога. Здесь-то и совершилось то первое жертвоприношение — заклание ягненка перед алтарем. Прелюдия к Голгофе. Прообраз распятия задолго до того, как оно свершится.
Я приглашаю вас мысленно стать рядом со мной на вершине. На обширной площадке у подножия величавой горы Синай раскинулся палаточный городок древних иудеев. В центре — небольшая площадь, на западной стороне которой и расположился этот уникальный храм для богослужений. По нашим понятиям, это своего рода министерство юстиции в миниатюре, частица поднебесья, размещенная во временно оборудованном помещении для того, чтобы было где заниматься грехами человеческими до того, как Христос примет смерть на Голгофе.
Мы выходим на площадь и первое, что видим, — алтарь, жертвенник всесожжения, сделанный из желтой меди. Чуть поодаль, здесь же- на площади, стоит омывальница, в которой священники проходят очищение перед выполнением обрядов.
Само святилище представляет собой великолепный разборный шатер из вертикально стоящих щитов, покрытых чистым золотом, крытый сверху разными материалами для защиты от непогоды. В дальнем конце первого помещения, называемого «Святым местом», висит тяжелая завеса из дорогих ковров, преграждающая вход во второе помещение, именуемое «Святое Святых».
Когда Первосвященник входит в первое помещение, по одну сторону от себя он видит стол со священными хлебами. По другую сторону стоит необычайной красоты семирожковый светильник, выкованный из цельного куска золота. Позади светильника расположен алтарь для воскурения фимиама.
Войдя в Святое Святых, мы обнаруживаем там всего лишь один предмет внутреннего убранства — золоченый ларец, в коем хранятся две каменные пластины, на которых Бог собственноручно начертал Десять заповедей. Закон Божий — Десять заповедей — занимает в этом пустынном храме почетное место. На внешней стороне ларца, в неприметном месте, помещен свиток, содержащий закон о жертвоприношениях. Дело в том, что этот закон носил временный характер и не имел того статуса, который имел вечный и неизменный Божественный кодекс морали, изложенный в Десяти заповедях.
Кто-то может спросить: «Зачем все это было нужно?"
Этот вопрос вплотную подводит нас к сути благовестия Христова. Без него не может быть спасения человеку, не может быть прощения, не может быть нравственной силы. Без него религия становится пустой формальностью, бездушной показухой, бессмысленной насмешкой над человеком.
Прикасаясь к сути благовестия Христова, мы прикасается к жизни Сына Божия. Иисус на кресте действительно отдал Свою жизнь, Свою кровь за нас.
Грубо? Неприятно? Да, крест, подаривший человеческой душе обещание вечной жизни, не был приятным. Это было самое безобразное, самое дьявольское изобретение за многие века. На этом грубом кресте Сын Божий принял смерть. Но смерть Его была необходима, чтобы избежали смерти мы, ибо «без пролития крови не бывает прощения». (Послание к Евреям 9:22).
Прощения не бывает. А оно нужно каждому. Каждый имеет за собой грехи. Вот почему появился ягненок — ни в чем неповинная жертва, приносимая на алтарь в доказательство веры грешника в грядущую смерть Сына Божия, Агнца Божия, который умрет за него на кресте, как человек того заслужил.
А теперь я приглашаю вас заглянуть в дом, расположенный на одной из центральных улиц палаточного городка, окружившего святилище. Здесь живет небольшая семья пастуха. Глава семьи согрешил. С тяжелым сердцем направляется он на площадь перед святилищем, ведя на веревке ягненка, которого решил принести в жертву.
И когда Первосвященник уже изготовился, чтобы помочь ему, пастух кладет свою руку на голову приведенного им невинного животного и сознается в своем грехе. Сам берет в руку нож, сам вонзает его в теплую плоть, как бы наглядно изображая этим деянием всех тех, чьи грехи будут стоить жизни Сыну Божию. Первосвященник подставляет ладонь, зачерпывает немного крови и быстрыми движениями окропляет ею углы алтаря.