— Так может не надо было ЭТО, — Валик указал глазами на темный доспех, что был покрыт темными чешуйками, тронутыми ржой, словно струпьями, к тому же места соединений этой чешуи едва заметно светились зеленоватым гнилостным светом, — тащить в божий храм?
— А куда по твоему мнению я должен был его тащить? — для большего эффекта прищурил глаза, глядя на свежеиспеченного прелата.
— Так оставили бы на проклятом трупе мерзкого колдуна, — совершенно спокойно произнес Огрий и пожал при этом плечами.
— А ну-ка заткнулись оба, — эта парочка меня начинала бесить. — Умники вашу мать! Я вас сюда позвал не для того, чтобы ваши рассуждения бестолковые слушать, а чтобы помогли мне.
Оба в ответ промолчали, а Валик попытался незаметно вздохнуть и отвел в сторону глаза.
— Ты мне еще повздыхай тут. Давайте руки на алтарь и святость свою в него вливайте, когда скажу.
Дождался, когда эта парочка возложит руки на белый камень престола и сняв с груди свой крест, поднял его над головой, держа в правой руке. Левую же занес над доспехом.
— Простите Святой Отец, — негромко произнес Валик, не поднимая на меня глаз, стараясь пальцами не коснуться темного доспеха. — Надеюсь наших сил и запаса святости хватит.
— Эльрат простит, — буркнул в ответ, готовясь читать молитву «Очищение», его последнюю фразу попросту проигнорировал.
За очки святости и ману своих святош я не переживал. Пока у меня не было гильдии магии практически весь поток маны с магического источника я распределил между храмами. Замковой Часовней, Церковью и Собором. Так что все прелаты, аколиты, послушницы, исповедницы и я, дефицита с маной и очками святости не испытывали, находясь в родном городе и замке.
Когда я начал читать, уже привычно сверху на проклятый предмет полился серебристый свет. Никаких черных туманов и демонических призраков в этот раз не появилось. Послышался тихий треск, очень похожий на треск углей в лесном костре и ржа на чешуйках стала превращаться в желто серую густую жижу, которая начала медленно стекать на камень престола. Все шло спокойно без дополнительных визуальных и звуковых эффектов, но только до тех пор пока жижа не коснулась алтаря.
Раздалось шипение и из мест, где непонятное месиво коснулось камня, стали подниматься тонкие струйки черного дыма вслед за которыми в нос ударил зловонный смрад.
— От же сука! жжется!
Справа от меня раздался громкий вскрик и болезненное шипение. Пальцев Валика коснулась темная жижа и он вскрикнув, убрал руки с алтаря, дуя на пальцы правой.
— Руки назад положил! — рявкнул я, закончив читать молитву. — И давайте святость!
— А как ее давать? — прелат протянул дрожащие руки к алтарю.
«Как давать? Да я в душе не рыбачу, как вы мне ее дадите! Сука!»
Жижи становилось все больше. Она шипела и пузырилась на поверхности престола, постепенно разедая камень, словно кислота.
— Благословляйте алтарь и доспех!
После секундной задержки оба священнослужителя зубубнили благословления, а начал читать молитву по второму кругу.
«Для полного очищения предмета требуется 220 очков святости»
Едва я дошел до половины молитвы над алтарем вспыхнуло системное сообщение.
«Ясненько, — облегченно выдохнул у себя в голове. — Всего-то и надо пять раз прочесть молитву и сжечь практически все свои очки святости».
Никаких подтверждений система не потребовала, а по мере моих повторов святого текста и бубнежа прелата с аколитом, доспех постепенно очищался от странной ржи и неестественной грязи. Под руками священников камень алтаря светился мягким золотистым светом, и шипевшая до этого кислотная жижа, исходила темным рванным туманом, но все с тем же вонючим запахом.
Вся процедура очищения доспеха заняло почти пятнадцать минут. Пришлось прочитать молитву не пять, а семь раз. Я забыл, что с повышением церковного сана количество расходуемой святой энергии на молитвы у меня уменьшилась. Правда и сила молитв подросла. Правда на процесс это особо не повлияло.
Хоть дыма от зловонной жижи было немного, тем не менее вся наша одежда, руки и лица были перепачканы, словно мы средневековые трубочисты и отпахали полноценный рабочий день.
А вот очищенный (в прямом и переносном смысле) доспех буквально сиял на белоснежном камне алтаря. Чешуйчатый торс из неизвестного мне материала (на ощупь он напоминал крепкую, но в тоже время легко гнущуюся кожу), длинный (практически до колен) килт уже точно из кожи усиленный толстыми полосами с кольчужным плетением. На груди и верхней части спины сверкающие пластины, на тех, что защищали грудь искусный гравер изобразил двух драконов, смотрящих друг на друга. Над рогатой башкой одного солнце, над другим сгусток темного пламени. По ходу это изображение двух Изначальных Драконов. Асхи и Ургаша. Дракона Порядка и Хаоса. К плечам крепились два наплечника из стали, что закрывали предплечья до середины. На обоих были отчеканены кресты на фоне восходящего солнца.