Он размеренно дышит. Спокоен, расслаблен. Глубокой морщинки, которая обычно появляется между бровями, когда он хмурится или думает, сейчас нет. Во сне Кирилл выглядит сильно моложе и словно добрее. Это все потому что у него закрыты глаза и он не прожигает меня своим взглядом. Не изучает, не оценивает. Просто спит, а я им любуюсь впервые так долго и в такой опасной близости.
Не верится даже.
Кирилл шевелится, и я быстро закрываю глаза, хотя понимаю, что если он проснется — это глупо и бесполезно. Он сразу же поймет, что я не сплю — так сердце быстро колотится. Аж в ушах сердцебиение чувствую, так сильно пульс рядом с ним шкалит.
К счастью, Кирилл лишь поворочался. Спит себе дальше. Позволяет собой любоваться. И я любуюсь. Им всем. Жадно запоминаю его черты лица. Острый нос с широкими крыльями, губы, которые целовали меня ночью, длинные пушистые ресницы, которым бы даже девушка позавидовала. Но ему идет. Так идет, что когда эти самые ресницы подрагивают, а веки раскрываются, сталкиваясь с карим взглядом, я прекращаю дышать.
— Проснулись уже, — констатирует с улыбкой.
— Кто?
— Тараканы твои, — смеется надо мной.
Я смущаюсь. Чувствую, как начинают пылать щеки. Одно дело играть вчера роль искусительницы, а затем сгорать от возбуждения в его руках, другое — утром с ним в кровати лежать и в глаза ему смотреть. Мне не стыдно, нет, просто неловко. И кажется, что он поймет. Увидит мой взгляд влюбленный. Хотя с чего бы ему видеть. Пять лет назад не замечал, а тут вдруг станет?
Смешно даже.
— Ты обещала утром поговорить, — напоминает.
— Я не обещала, — подтягиваюсь к спинке кровати и пожимаю плечами.
— Ладно, — Кирилл кивает и поднимается на локте, подпирает голову рукой. — А если кофе в постель. Расскажешь?
Я сглатываю и ошарашенно смотрю на Кирилла. Кофе? В постель? Облизываюсь.
— А завтрак? — наглею. — После кофе меня может тошнить.
— На завтрак отвезти могу. Или заказать. Хочешь? Сам не приготовлю.
— Хочу, — быстро соглашаюсь. — Только мне домой нужно. Переодеться.
— Заскочим.
Кирилл встает с кровати, совершенно не стесняясь своей наготы. Я же глаз от него отвести не могу. Все-таки, он идеален. Вылеплен, словно по эскизу современного скульптора. Широкая красивая спина, кубики на прессе, идеальные косые мышцы живота и… член. Он у него стоит. Я сглатываю и заставляю себя не пялиться так откровенно. Веду взгляд выше и сталкиваюсь с улыбкой на лице Кирилла.
— В душ пойдем?
— Вместе?
— Давай проясним, — говорит Кирилл со вздохом. — Обычно женщины у меня не остаются. Мы приезжаем, занимаемся сексом, я вызываю им такси. Так уж вышло, что ты осталась, и я был не против. Дальше у нас два варианта. Первый — ты идешь со мной в душ, мы занимаемся сексом, потому что, как ты успела заметить, я был бы не против. Далее мы едем завтракать и расходимся. Мирно, спокойно, с улыбками. Ничего больше я тебе предложить не смогу.
— А второй? — спрашиваю, сглатывая.
— Тебе не понравится.
— И все же?
— Второй слишком… жестокий для девушки, которая вчера лишилась невинности. Я вызываю тебе такси и иду в душ, а когда выхожу — тебя здесь уже быть не должно. Выбор за тобой.
Ответить я не успеваю. Кирилл разворачивается и идет в ванную. Дверь оставляет открытой. Предоставляет мне возможность принять решение. Я сглатываю. Руки трясутся от волнения. Он сказал, что у нас сейчас может быть секс. Еще раз. Днем. В душе.
В голове тут же всплывают яркие картинки того, как мы целуемся под каплями воды. Как он прижимает меня к влажному кафелю, как запускает руку мне между ног и…
Я спрыгиваю с кровати за секунду и решительно иду к нему.
Пока иду, чувствую поднимающуюся внутри волну трепета. А еще мне жарко, душно, кровь по венам начинает бежать быстрее.
Ступаю в ванную и закрываю за собой дверь. Кирилл стоит у умывальника, я подхожу сзади. Обвиваю его за талию. Мы оба абсолютно голые, тактильный контакт происходит сразу. Меня словно кипятком обдает, по телу дрожь распространяется, каждый волосок на теле дыбом встает.
Веду ладонями по его прессу, груди, опускаю одну руку ниже и обхватываю его член. Сама прижимаюсь губами к его спине. Запах его вдыхаю. Это точно со мной происходит? Кажется, что нет. Что я лишь сторонняя наблюдательница, хотя крепкий стояк Кирилла говорит об обратном. Да и он сам…
Поворачивается ко мне резко, в охапку сгребает и целует. Губы мои своими раздвигает и в рот языком проникает. Орудует им, пробуждая бабочек в животе. Кожа покрывается мурашками, я чувствую слабость и одновременно с ней — острое возбуждение, которое заставляет меня отвечать Кириллу со всей страстью, на которую я только способна.