Выбрать главу

— Да вот… — бурчит отец. — Пытаюсь вразумить нашу дочь. Она собралась устраиваться официанткой в какую-то забегаловку!

— Это ресторан хорошего уровня! — объясняю отцу, хотя понимаю, что он и так это прекрасно знает и ему от этого не легче. Он просто не хочет, чтобы я работала.

— Кирочка… — мама непонимающе на меня смотрит. — Что на тебя нашло?

Мама морщится, словно увидела на своей картине размазанного таракана.

— Почему бы тебе не заняться искусством? — спрашивает мама с нотками восторга в голосе.

— Потому что я не умею петь, танцевать, рисовать, писать. Ничего из творчества мне недоступно, мама. Я уже решила и устроилась!

— Так всё!

Отец резко встает со своего места.

— Никакой официанткой ты не будешь! Это мое последнее слово.

— Буду!

На глаза наворачиваются слезы и чтобы их прогнать я вгоняю ногти в ладони.

— Я хочу стать самостоятельной, папа!

Несколько мгновений мы буравим друг друга тяжелыми взглядами. Мама тараторит что-то про то, что нам не стоит ссориться и мы обязательно придем к консенсусу, если сядем за стол переговоров, но папа резко ее обрывает:

— Марина, выйди!

— Но…

— Выйди, я сказал!

Ослушаться мама не осмеливается. Покидает кабинет.

— Самостоятельности хочешь? — гремит голос отца.

— Именно.

— Даю тебе выбор, — безапелляционно заявляет. — Или ты остаешься и забываешь об этой чуши с работой или…

Отец замолкает, словно сомневается. Несколько мгновений смотрит на меня, а потом все же решается сказать:

— Или становишься самостоятельной во всем.

— Ты меня выгоняешь?

Поверить своим ушам не могу.

— Не выгоняю. Даю тебе возможность выбрать. Или мои деньги, дом, машина или… работа.

Глава 14

Кирилл

— Я знала, что ты позвонишь, — воркочет Лика, прижимаясь щекой к моему плечу, — чувствовала.

Ее треп меня раздражает, но мысли сейчас сосредоточены совсем на другом. У меня сегодня важная встреча с владельцем одной компании. Я Лике поэтому позвонил. Мне необходимо было сбросить напряжение, чтобы начать трезво мыслить.

За последние два дня я поймал себя на мысли, что завожусь с пол-оборота и срываюсь на людях. Секретаршу свою до слез довел, на помощника наорал, так он потом еще некоторое время боялся ко мне заходить. Взгляд как-то зацепил имя Лики в набранных номерах. Позвонил.

Что сказать? Жалею.

В первую очередь потому, что не помогло. Совсем. На какие-то доли секунд, конечно, стало легче. В яйцах уже не кипело, но эмоциональное состояние оставляло желать лучшего. Еще и этот треп…

— Хватит, — обрубаю хмуро.

Обижать ее не хочется, поэтому я молчу и не говорю ничего больше. Все-таки осталось во мне что-то человеческое, раз я задумываюсь над чувствами других.

— Ну, Кирюш… — Лика дует губы, от чего меня передергивает.

Она делала так всегда, но почему-то именно сейчас раздражает сильнее всего.

Что за идиотская привычка?

Дуть губы по любому поводу: обида, ревность, просьба. Всегда.

— Я так ждала тебя.

Лика прижимается ко мне, проводит холодными пальцами по животу. Ластится. Пытается угодить. Чувствую себя сволочью, но меня не заводит. По правде, я не хотел ей звонить, но если делать выбор между проверенной женщиной и проституткой, выбор очевиден. Да и со шлюхами я дела не имел уже давно. Лет десять последних точно. Брезгую.

— Прекрати, — прошу ее, когда она опускает руку ниже и обхватывает снова готовый член рукой.

— Тебе же нравится… и ты хочешь…

Хочу, но секс, завершившийся минут пять назад, дал понять, что звонок ей был ошибкой. Напряжение сбросить не удалось. Напротив, я стал еще более раздраженным.

— Не надо.

Я отбрасываю ее руки от себя и встаю. Тянусь к рубашке, когда слышу позади вопль, от которого едва не закладывает уши:

— Это что… царапины?!

Да твою ж… мать.

Я поворачиваюсь к Лике. Быстро надеваю рубашку, закрывая спину. Я ведь говорил, что не люблю такую тактильность. Терпеть ее не могу. Раздражает. Но Кире я позволил себя исцарапать. Вот, теперь расхлебывать.

— Откуда они? Ты что… ты мне изменял?

Я прикрываю глаза. Каждый раз одно и то же. Сцены ревности, истеричные нотки в голосе, упреки. А ведь мы даже не вместе. Я ничего ей не обещал, она знала, что рано или поздно наши встречи закончатся.

— В верности, помнится, мы друг другу не клялись.