— Хочу, чтобы ты меня поцеловал, — требую.
— Я целую.
— Не так…
Кирилл на несколько мгновений замирает, смотрит на меня, и я замечаю опасный блеск его взгляда. Он кивает, отпускает меня. Смотрит, словно впервые видит, ласкает взглядом возбужденные соски, касается ладонями талии, спускает одну руку ниже и прикасается к пульсирующему клитору.
— Здесь хочешь?
У меня дыхание сбивается и глаза закатываются от его хриплого голоса и уверенного резкого движения между ног.
— Да… — говорю на выдохе. — Да, пожалуйста.
Я не знаю, что меня возбуждает больше: то, как Кирилл опускается на колени или то, как он запрокидывает мою ногу себе на плечо. Я просто чувствую дикое возбуждение, граничащее с безумием. Кирилл, словно специально, медлит. Я чувствую его дыхание на внутренней стороне бедра, дрожу, замерев в ожидании. Когда это происходит, я жмурюсь от рвущихся наружу эмоций, кусаю губы, чтобы не стонать слишком громко.
Он проделывает губами влажную дорожку от моего живота вниз, прежде чем мокрым языком коснуться клитора. Непроизвольно опускаю руку вниз, зарываюсь пальцами в его волосы, слегка сжимаю их. Терпеть оказывается невыносимо. Особенно, когда к языку Кирилл добавляет несколько пальцев. Вводит их в меня болезненно-приятным рывком, отчего закусывать губу, чтобы не кричать, уже не получается. Вскрикиваю. Едва стою на ногах.
В голове полный сумбур, я сосредоточена на ощущениях, больше ни о чем не думаю. Чувствую, издаю стоны, не в силах им сопротивляться. Сжимаю плечи Кирилла.
— Боже… боже… господи…
На вершине экстаза я похожа на выброшенную на берег рыбу — так же хватаю губами воздух — разве что крик издаю оглушающий. После оргазма Кирилла еще некоторое время ласкает мой клитор языком. Аккуратно, мягко, влажно. И только потом поднимается на ноги, подхватывает меня под ягодицы и буквально насаживает на себя.
Ловя отголоски моего оргазма, Кирилл доходит до пика довольно быстро. Я же… как выжатый лимон. Полностью обессилена. С трудом стою на ногах, не говоря уже о том, чтобы принимать душ. Кирилл это видит и помогает мне. Выдавливает на мочалку гель для душа, вспенивает ее и быстро проходится по моему телу. Смыв пену, помогает выбраться из душа, заворачивает в полотенце и выносит из ванной на руках.
Как раз, когда Кирилл добирается до кровати и аккуратно укладывает меня на матрас, в дверь звонят. Желудок в этот момент предательски урчит, вспоминая о бургерах с ароматной говяжьей котлетой. А мозг активизируется, понимая, что ему дадут кофе. Не знаю, почему так сильно хочется капучино. До трясучки прямо. Сдерживаться сложно.
Кирилл набрасывает халат и через несколько минут возвращается с заказом в руках.
— Пойдем есть?
— Куда? — удивляюсь. — Давай прямо здесь.
— На кровати?
— Угу… знаешь как вкусно есть фастфуд на кровати?
— Понятия не имею.
Тем не менее, Кирилл подходит к кровати и размещает пакеты прямо на простыни. Я быстро распаковываю тот, который с кофе, снимаю защитную пленку, крышку, вдыхаю запах и… едва сдерживаю тошноту.
— Фу.
Я быстро закрываю нос свободной рукой и протягиваю стаканчик Кириллу.
— Что?
— Воняет.
Кирилл смотрит на меня с сомнением, но стаканчик забирает, принюхивается, а затем пробует.
— Запах нормальный, а на вкус дерьмо, конечно.
— Вылей, — требую, все еще держа нос закрытым. — Воняет же.
Стаканчик Кирилл относит в ванную и возвращается уже без него. Я, наконец, могу вдохнуть нормально. Остальные продукты распаковываю с меньшим энтузиазмом, но больше ничего не испорчено. Ем с аппетитом. Последняя еда была во мне еще в обед, а сейчас глубокий вечер и у меня был бешеный секс и два ошеломляющих оргазма.
Пока я ем, Кирилл на меня смотрит. К еде не притрагивается.
— Если ты ждешь, не умру ли я через пятнадцать минут, то останешься голодным, потому что за это время я все съем.
— Правда вкусно?
— Попробуй.
Кирилл медлит, и я решаю его накормить. Окунаю наггетс в соус и, приблизившись к Багрову, командую:
— Открой рот.
— Кира.
— Давай же! Это вкусно!
— Кир-р-р-ра, — рычит.
— В доме есть только сыр с естественной плесенью. Это — безопаснее.
— Как ты выжила? — спрашивает с улыбкой и все же открывает рот.
Откусывает кусочек наггетса, жует. Особого восторга я, конечно, не вижу, но и выплюнуть желания нет, значит, не все так плохо.
— Ну как? — спрашиваю, когда Кирилл отбирает у меня оставшийся кусочек.