— Да я и не думала ни о чем таком! — щетинюсь я. — У меня вообще-то молодой человек есть!
— Да? Ну и отлично. Тебе же лучше, — улыбается Аня. — Ну все, пошли работать. А то Стервелла терпеть не может, когда надолго с места отлучаются.
Глава 8
Зарецкий был прав: проект «Юнион Групп» и впрямь ужасно заморочный. Цифры не бьются, графики скачут, и как разобраться во всем этом аналитическом безумии — неясно.
Уже который день я задерживаюсь на работе допоздна, но справедливости ради отмечу, что я не одна такая. Тут добрая треть офиса не спешит по домам после окончания рабочего дня. Работа кипит вплоть до восьми часов вечера, а иногда и дольше.
Но сегодня на для меня особенный день. Потому что стрелка часов уже тянется к десяти, а я только-только разобралась с таблицей рентабельности основных средств.
Устало потираю виски и, утомленно вздохнув, закрываю крышку ноутбука. Есть хочется невыносимо. Но спать все-таки чуточку больше. Поэтому я принимаю решение остаться без ужина (стройнее буду) и отправиться прямиком домой, в теплую уютную кроватку.
За окном разбушевалось настоящее ненастье: дождь льет как из ведра, ветер треплет зелень и пригибает тонкие стволы молодых деревьев к земле. С утра, конечно, тоже было пасмурно, но сейчас погода окончательно испортилась. Еще и похолодало, наверное. Как жаль, что я не прихватила с собой плащ. Он бы сейчас пригодился.
Беру в руки телефон и открываю приложение вызова такси. Идти на остановку в такой ливень — настоящее безумство. А у меня ведь даже зонта с собой нет.
Когда на экране высвечивается сообщение о том, что водитель подъедет через несколько минут, я накидываю пиджак и, подхватив сумку, устремляюсь на выход. В коридорах тихо-тихо, а на первом этаже и вовсе ни души. После вечной давки это очень непривычно, ведь раньше у проходной было просто не протолкнуться.
Машину решаю подождать снаружи, под козырьком. Офисное здание очень большое, и таксисты нередко подъезжают не к тому входу. Поэтому лучше перехватывать водителя сразу, пока далеко не уехал.
Оказавшись на улице, обнимаю себя руками и зябко ежусь. И правда жутко холодно. Даже не скажешь, что на дворе май. Приложение уведомляет меня о том, что такси подъехало, однако, сколько я ни кручу головой по сторонам, машины с указанным номером нигде не вижу.
На ум приходит догадка, что, возможно, водитель остановился с торца здания и ждет меня там. Пару раз такое случалось. Коротко выдохнув, выбегаю под проливной дождь и тут же покрываюсь мурашками от того, что противная влага змейкой заползает за шиворот.
Оббегаю здание и испускаю уже какой по счету обреченный вздох: здесь машины тоже нет. Надо бы позвонить нерадивому таксисту, но доставать телефон под дождем жалко — промокнет же. Развернувшись на каблуках, вновь торопливо устремляюсь под крышу и, почти достигнув заветных ступенек, неуклюже поскальзываюсь. Заваливаюсь вбок, но вовремя успеваю подставить руку, чтобы не плюхнуться в лужу всем телом.
Проклиная погоду и собственные неустойчивые каблуки, силюсь принять горизонтальное положение, и в этот самый момент прямо над моим ухом раздается низкий насмешливый баритон, от звуков которого тело пронзает током.
— Добрый вечер, госпожа Морозова.
Вскидываю взгляд и тут же упираюсь им в стоящего передо мной Вавилова.
Ну вот опять. Ситуация повторяется. Он хорош, ухожен и до неприличия обаятелен, а я неуклюже валяюсь у него в ногах. В первый раз разлетевшийся диплом собирала, сейчас изо всех сил стараюсь собрать себя. Прямо закон подлости какой-то!
Все с тем же ироничным выражением лица мужчина протягивает мне раскрытую ладонь, и мне не остается ничего иного, кроме как вцепиться в нее своими пальцами. Мокрыми и холодными. С помощью босса я наконец поднимаюсь на ноги и, алея как маков цвет, принимаюсь поправлять слегка задравшуюся юбку.
— Спасибо, Александр Анатольевич, — благодарю, глядя себе под ноги. — Вы очень любезны.
Отчего-то мне не хватает храбрости вскинуть подбородок и посмотреть ему прямо в глаза. Такое чувство, что, окунувшись в их синеву, можно потонуть навсегда. Да и смущаюсь я как-то уж слишком сильно. Будто школьница на первом свидании. Сама себя не узнаю.
— Брось, Ангелина, это пустяк, — отмахивается он. — Могу я поинтересоваться, почему ты на ночь глядя одна под дождем разгуливаешь? Или ты, как русалка, любишь сырость?