Торопливо прокручиваю замок и распахиваю перед подругой дверь. Она без лишних слов шагает в квартиру и тут же стискивает меня в крепких утешающих объятиях. Почувствовав Наташино тепло, я как-то резко размякаю, а на глаза снова наворачиваются слезы (надо же, выходит я не все выплакала).
— Лина, милая, я так тебе сочувствую! — с искренним сожалением в голосе произносит Наташа, поглаживая меня по волосам. — Убила б эту дрянь подлючую! Зла не хватает!
— Спасибо, что пришла, — всхлипнув, шепчу я. — Мне так плохо было…
— Конечно, пришла! А как иначе? — она хлопает меня по спине. — Я звоню, а ты трубку не берешь. Какие мне только мысли в голову не полезли…. Ужас! О таком даже думать нельзя! Нет, я знала, что ты у нас не какая-то там чокнутая, но мало ли какие глупости человек в приступе горя натворить может? Ой, в общем, слава Богу, все хорошо. А то я прям извелась.
— Чаю хочешь? — спрашиваю я, отстраняясь от Наташки.
Горе горем, а элементарные нормы гостеприимства никто не отменял.
— Чаю? Ну давай, — соглашается она. — Если хочешь, я и чего покрепче за компанию бахнуть могу. Ну это ты сама смотри, по состоянию.
— Нет, ничего не хочется, — мотаю головой. — Забываться на дне бутылки — не мой метод.
— Ну чаю, так чаю, — бодро отзывается подруга, скидывая туфли. — Я как раз и пирожных прихватила, — она достает из сумки упаковку моих любимых эклеров. — Будешь?
Сердце сжимается от внезапного прилива благодарности. Как же Наташка все-таки хорошо меня знает! Мало того, что побросала все свои дела и приехала, так еще и не с пустыми руками. Золото, а не подруга.
— Буду, — киваю я. — Кончено, буду.
Аппетита у меня по-прежнему нет, но как отказать Наташке? Она ведь ради меня старается.
Включаю электрический чайник и, тяжело вздохнув, поворачиваюсь к подруге, которая, сполоснув руки, выкладывает эклеры на тарелку.
— Ну как, Лин, держишься? — она опускается на стул и направляет на меня участливый взгляд.
— Ну так, — пожимаю плечами. — С трудом, если честно.
— Понимаю, — подпирает рукой подбородок и вслед за мной испускает горестный вздох. — Я и сама в шоке. До сих поверить не могу.
— А я вроде как уже поверила, — невесело усмехаюсь.
— Нет, ну как она могла, а? Ведь парень подруги — это табу, запретная территория! — негодует Наташка и, немного помолчав, добавляет. — Хотя, если честно, мне всегда казалось, что Вики как-то неровно к твоему дышит…
— Правда? — удивляюсь я. — А почему ты мне об этом не говорила?
— Ну а как такое скажешь? Вики ведь и моя подруга тоже. Была, разумеется. Как бы это выглядело, если б я на нее наговаривала? Тем более это все неявно было. То посмотрит она на него как-то чересчур долго, то улыбнется слишком широко… Да и та ситуация в клубе, помнишь? Сначала Вики как-то прям очень активно сватала тебе того блондина в кепке, а потом откуда ни возьмись появился Дима. Может, она специально его позвала, чтобы он увидел, какая ты неверная, и бросил? Наверняка Вики не собиралась всю жизнь довольствоваться ролью любовницы и в дальнейшем планировала по-хитрому разлучить вас с Димой.
Надо же, а ведь мне ничего подобного и в голову не пришло! Наташа права: с тем внезапным появлением Димы в клубе все непросто. Тут же вспоминается, как он стушевался, когда я заговорила с ним о сюрпризе. Теперь очевидно, что никакого сюрприза он не планировал. Вика позвала его в клуб, чтобы он полюбовался на мою якобы неверность.
Ох, как же это подло!
— Наташ, — расстроенно тяну я. — Надо было тебе со мной поделиться. А то я как дура, ей богу! Ничего не вижу, ничего не замечаю…
— Да я, если честно, не хотела лишний раз на твоего Диму наезжать. Ты всегда так трогательно выгораживала… Со временем мне стало казаться, что это я такая сварливая ворчалка, заточенная на негатив. Все время мне что-то не нравится… В общем, решила я помалкивать в тряпочку. Думаю, это ж твоя жизнь и твой парень, а моего мнения никто не спрашивал. Вот и не выступала особо… Так, по мелочам только.
Да, помню, я все время защищала Диму, когда Наташа нелестно о нем отзывалась. В итоге подруга, чтобы не портить нашу дружбу, решила мне вообще ничего не говорить. Эх, дура я, дура! И чего только добилась? Мало того, что сама слепа была, так еще и зрячим рот затыкала!
Разливаю чай по чашкам и усаживаюсь напротив подруги.
— Наташ, ты прости меня, ладно? Я в следующий раз обязательно к тебе прислушиваться буду.
— Да чего уж там, — отмахивается она. — Ты же как лучше хотела.
Несмотря на то, что Наташкины подозрения оказались не беспочвенными, она не упивается своей правотой и не козыряет злорадным «я же говорила». Видно, что ей искренне жаль. В данной ситуация она наверняка предпочла бы ошибиться.