— Хочешь выпить? — предложила Лина, игриво толкнув меня на диван.
— Нет, — покачал головой, протягивая к ней руки. — Тебя хочу.
Соврал безбожно, но Каролине знать о том, кто был истинной виновницей моего стояка, было необязательно.
— Мне это нравится.
Она была понятливой. Мгновенно оседлав мои бедра, Лина потерлась о возбужденный член, одновременно приникая к моим губам поцелуем, и я уже был готов с облегчением перейти к тому, ради чего и пришел, но тут случилось страшное.
Попытка расстегнуть молнию на брюках с первого раза оказалась безуспешной. Как, впрочем, и со второго, и с третьего — тоже.
— Сука! — выругался я в сердцах, дергая несчастную собачку, но Каролина восприняла эту реплику по-своему и томно выдохнула мне на ухо:
— Да! Оскорбляй меня! Ты знаешь, как я от этого завожусь!
Пизд*ц! И не смущала же ее моя перекошенная мукой физиономия!
— Молния застряла, — выдохнул со свистом сквозь зубы, но Лина и тут не растерялась:
— Ооо, мы играем в недоступного мальчика!
Дура, бл*дь! Если мы во что и играли, то только в «освободи член, не порвав брюк». Но Лина правил игры явно не просекла.
— Давай я помогу, — предложила она и решительно схватила меня за ширинку. Твою ж мать! Я и не подозревал в ней раньше садистских наклонностей!
— Расстегнуть помоги! — буквально прорычал, снова начиная дергать замок и Лина наконец сообразила, что играет не в ту игру.
— Может, ножницами? — предложила она, в свою очередь, после бесплодной попытки расстегнуть проклятую молнию.
— Только не брюки! — взревел я. Не то, чтобы мне было накладно купить новые, но сколько можно, в конце то концов?!
— Ладно, я могу и через них, — предложила Лина, склоняясь к моему паху.
Я застонал. Но, увы, не от удовольствия.
А от того, что, едва прикрыв глаза в надежде наконец расслабиться, увидел перед собой картину того, как Самойлова сосет тарталетку. И в моем воображении она при этом еще мстительно улыбалась.
Бл*, да за что мне это все?!
— Сука! — снова выругался я, и тут же об этом пожалел — Лина мгновенно завелась не на шутку.
— Да! Назови меня так еще!
Раздался треск — в неистовстве Каролина все же порвала мои несчастные брюки. Да ну нахер!
— Вот что, Лина, хватит, — я решительно отстранил ее от себя и встал. Попытка спастись от Самойловой в компании другой женщины провалилась с треском.
— Но ты же… — Лина указала на торчавший из порванной ширинки стояк, но я только отмахнулся: тихо сам с собою рукою и нет проблем. Благодаря Самойловой я в последнее время занимался этим больше, чем за всю предыдущую жизнь!
Идея трахнуть беременную женщину показалась вдруг даже привлекательной. В конце концов, во всем этом имелся явный плюс — забеременеть еще раз ей уже явно не грозит. А значит, можно запросить у нее еще одну справку об отсутствии венерических заболеваний и послать к херам презик!
С какой стороны ни посмотри — сплошные плюсы.
Осталось только подкараулить тот момент, когда Самойлова не будет рыдать или распивать кофе и прочие чаи со Снежковым, чем она, кажется, в последнее время только и занималась.
То есть — вызвать ее еще раз на ковер.
Часть одиннадцатая. Катя
На встречу с Викой я ехала с замиранием сердца. Она позвонила утром в выходной и восторженным голосом сообщила, что у нее для меня море новостей. Этот день я собиралась проваляться в постели, но пришлось вставать, собираться и ехать на встречу с подругой.
— Ты сонная, — охарактеризовала меня Вика, когда мы сели за столиком кафе.
— Постоянно хочется спать.
— У беременных так бывает.
— Выяснилось что-то?
— Да!
Вика позвала официанта и пока делала заказ, я успела себе отбить всю задницу, потому что подпрыгивала на стуле от нетерпения.
— Рассказывай! — воскликнула я, когда заказ был принят.
— Скажи спасибо своей неряшливости, — покачала Вика головой.
— О чем ты?
— Понятно, еще и соображалка плохо работает. Типичная беременная. Я о полотенце.
— А что с ним?
— А оно было ужасного вида. Но муж все добыл.
Я зажмурилась от ужаса. Под словами «все добыл» мне виделся еще один мой приговор.
— Ну? Не тяни резину.
— Сперма там действительно была. Во всем этом многообразии остального.
— Чья сперма?
— Ну откуда мне это знать? Ты считаешь, что я ходячая лаборатория?
Соображалка у меня не работала, в этом Вика была права. Я нещадно тупила.