— Да. И я спрашиваю тебя сейчас прямо, Самойлова. Ты намеренно утаиваешь отцовство Снежкова?
Чтоооо?
Я даже подскочила на ноги. Шеф только что обвинил меня во лжи?
— Корпоративная этика не позволила бы мне вам врать! — выпалила я в сердцах. — Вам ли этого не знать, Даниил Леонидович?
— Тогда кто его отец, черт бы все побрал? — вскричал в ответ Богуцкий, в обличительном жесте указывая на мой, пока еще плоский, живот.
Ну что я ему могла сказать? Я не знаю, но пытаюсь это выяснить и вы тоже в числе подозреваемых? И тут на меня с ужасающей ясностью нашло озарение. Шеф просто не может быть отцом моего ребенка, потому что никогда в жизни бы не пошел куда-то с полотенцем, в которое бы потом кончил. У него для этого имелась Лизочка Старикова, или еще какая-нибудь буферообразная дамочка. Это опять довело меня до состояния раскисшего помидора. Я рухнула обратно на стул, как подкошенная и, закрыв лицо руками, зарыдала.
— Вы… вы его не знаете!
Я и сама его не знала. Пока что. Но не говорить же и это шефу, который вдруг решил, что подробное досье на всех сотрудников — это единственная цель его жизни?
— Ну хватит рыдать, Самойлова… Катя.
Он что, трепал меня за плечо? Прорыдавшись, я подняла на шефа взгляд. Даниил Леонидович протягивал мне стакан воды, который я схватила и жадно выпила.
— Вы его не знаете. И вообще я не обязана докладывать вам обо всем, что творится в моей жизни.
Я всхлипнула в последний раз и, вытерев лицо салфеткой, которую мне подал шеф, поднялась со стула. И уже почти решила идти и работать дальше над добыванием нового биоматериала, когда услышала то, что пригвоздило меня к месту.
— А может, его просто не существует? — спросил Богуцкий.
Я в ужасе повернулась к нему. Тоже намекает на непорочное зачатие? Но откуда ему знать, что я девственница?
— Что вы имеете в виду?
— Если кто-то сделал тебе ребенка и исчез, то в этом нет ничего страшного. Мы можем это исправить.
Он двинулся в мою сторону, а я растерянно смотрела на шефа и не понимала, куда он клонит. О том, чтобы подыскать благоприятный момент и вырвать и у него клок волос или что-нибудь еще интересное, я в этот момент не думала.
— Как мы можем это исправить?
— Например, я могу побыть вместо него. В твоей жизни и в твоей постели.
Побыть вместо него? В постели? Я ослышалась? Он что, предлагал сделать вид, что рядом со мной есть мужчина, пока я вынашиваю этого случайного ребенка? Предлагал заниматься со мной сексом? А потом?
Я знала, что потом. Как только речь пойдет о подгузниках и бессонных ночах, шеф исчезнет из поля зрения.
Хотя было бы забавно увидеть лицо Богуцкого, когда он поймет, что я невинна.
— Что вы имеете в виду?
— Что я готов быть рядом.
Рука босса скользнула на мою талию, и я, неожиданно для себя и для шефа, размахнулась и ударила Богуцкого по физиономии. Не знаю, что на меня нашло. Испуганно отступив, я пробормотала извинения и пулей выскочила из его кабинета.
— Катя… что случилось? — дорогу мне перегородил Снежков.
— Ничего. Мне работать нужно, — соврала я и побежала дальше.
Только скрывшись на своем рабочем месте, я смогла перевести дух. Что случилось с Богуцким? Что за предложения? Как он вообще посмел такое придумать? И почему так хотелось согласиться?
Снова чувствуя, что начинаю слезоточить, я окунулась в работу с головой, но знала, что пощечина шефу не пройдет даром.
— Ни один из этих мужчин не является отцом твоего ребенка, — выпалила Вика и опустилась на стул передо мной. Некоторое время назад я передала ей кружку Стаса, волосы Снежкова, окурок Димы Горбункова (он был у нас на побегушках) и салфетку от Бориса Леонтьевича. У него чудом пошла кровь носом.
— Точно?
— Точно! Я бы врать не стала.
Закрыв глаза, я вознесла хвалу богу. Благодаря ему, Борис Леонтьевич остался бездетным.
— Выпить захотелось.
— Тебе нельзя.
— Я помню.
— Кто еще остался среди подозреваемых?
Я припомнила, сколько людей резвилось в бассейне. Если не считать шефа со Снежковым, Диму, Стаса и Бориса которые уже были вне подозрений, то пятеро.
— Тебе по именам перечислить?
— Нет. Сколько их?
— Пятеро.
— С твоим боссом?
— Нет. Я его вычеркнула.
— Почему?
— Он точно не стал бы кончать в полотенце.
— Ты плохо знаешь боссов.
Вика поерзала на месте.
— Я не верю в то. что это он.
— А я считаю, что ты просто обязана взять у него биоматериал.