— Я понял, что заменить вас в офисе будет некем, поэтому решил предложить оплачивать вашей дочери услуги профессиональной няни. Как вы смотрите на это предложение?
Глаза широко распахиваются, и я не знаю, что ответить. Я уже успела настроиться на то, что смогу проводить больше времени со своей дочерью, а теперь такое…
— И знаете, я подумал, что мы могли бы арендовать игровую комнату, которая находится в этом бизнес-центре. Если добавить зону для отдыха, куда дети могли бы уходить на дневной сон, то было бы здорово. У нас работает немало семейных сотрудников, поэтому мы могли бы сделать что-то вроде своего частного детского сада. Для своих, разумеется.
Я понимаю, что Илья Сергеевич растерян. Скорее всего, мужчина невольно тянется к Вике, потому что в груди моей девочки бьётся сердце его сына. Он боится сказать мне правду, но несмотря на это я вижу, с какой добротой он говорит о Вике. Если моя дочь поможет ему пережить утрату, то я готова пойти и на частный детский сад. Важнее, чтобы мужчина не обезумел и не посчитал, что может отнять у меня дочь. Однако на безумца он точно не похож. Он мог сделать это давно, но не поступил так со мной.
— Спасибо, Илья Сергеевич за вашу доброту! — улыбаюсь я. — Идея с детским садом действительно стоящая. Во время обеденного перерыва мы могли бы проверять, в порядке ли наши дети. Однако вы не думали, что это может негативно отразиться на работе? Кто-то будет отвлекаться на своих детей…
— Уверен, что всё будет хорошо! — с облегчением выдыхает мужчина.
Он словно боялся, что я откажу ему. Вижу сильную боль в его взгляде и хочу поговорить с ним о сыне, но не могу этого сделать. Я не должна выдавать чужую тайну. Кроме того, я не знаю, какими будут наши отношения, когда Илья Сергеевич узнает, что мне известна правда.
— Тогда пока я оплачу няню для вашей дочери и поговорю об аренде игровой комнаты. Всё равно её планировали закрывать, потому что здесь мало кто посещает её.
Я улыбаюсь и киваю. В груди вдруг появляется неприятное ощущение, как при простуде, и мне начинает казаться, что эта ложь не доведёт никого из нас до добра.
Официантка приносит наш заказ. Мельком кошусь на экран телефона. Романтик мне не ответил. И мне кажется, что он не захочет объяснять причину своего исчезновения. С грустью выдыхаю и поджимаю губы от обиды. Неужели так сложно сказать хотя бы раз правду? Он ведь в любом случае был и остаётся для меня неведимкой, инкогнито. Как и я для него.
— Валентина, я вспомнил об одном важном деле. Мне пора идти. После обеда переговорю об игровой комнате и до вечера найду вам высококлассную няню для малышки!
— Подождите! С няней можно не спешить! Если у вас получится договориться об игровой комнате, то пока за Викой может приглядеть та знакомая, которая сейчас сидит с ней. У неё сейчас летние каникулы, чтобы не искать какую-то другую подработку, она может заниматься с Викой. Уверена, что это был бы неплохой выход для всех нас.
— Отлично! Тогда просто назовите сумму, которую я должен буду добавить к вашей заработной плате на оплату няни! Обсудите с ней и просто скажите, сколько.
Мужчина поднимается на ноги и спешно уходит, а я чувствую себя немного неловко. В животе всё крутит от волнения. Странный у нас какой-то разговор получился с боссом.
Часть 10. Илья
Я веду себя с Валентиной, как какой-то подросток, который не может выразить собственные чувства. Злюсь на себя из-за этого, но иначе не получается. Между нами нарастает неловкость из-за недоговорённости, ведь она не знает, что мой ребёнок стал донором для её дочери, а я боюсь проболтаться. Не хочу, чтобы она чувствовала себя виноватой и боялась меня, а ещё отчего-то остро желаю чаще встречаться с девочкой. Конечно, она мне никто, и она никогда не смогла бы заменить мне сына, но в её груди бьётся сердце Павлика. И мне хочется хотя бы просто ненадолго услышать его биение. Наверное, всё это больше похоже на сумасшествие, и я потихоньку схожу с ума? Не знаю. Идея с арендой игровой комнаты бредовая, но я твёрдо решаю обсудить её с владельцем этого бизнес центра, ведь если девочка будет заниматься здесь, я смогу видеть её чаще, пусть и мельком.
Вспоминаю, как исказилось лицо Валентины, когда я позвал её обсудить новый рабочий график, а потом заявил, что передумал. Наверняка, она посчитала меня круглым дураком. И правильно сделала. Я сам думаю точно так же. Сам не знаю, почему мне вдруг стало страшно от мысли, что она не будет появляться в офисе, ведь дело не остановится, и она на самом деле может работать из дома. Возможно, всё дело в том, что мне следует признаться ей и сказать правду, признаться, что в тот день мой сын стал донором для её дочери. Так было бы легче общаться дальше, но пока я не могу раскрыться.