В обед ко мне заглядывает Валентина, и я снова теряю мысль, хотя до этого вроде бы начал писать сообщение Незабудке. Решаю, что разговор с ней лучше всего отложить до вечера, когда не будет никаких отвлекающих факторов, я смогу расслабиться и сконцентрироваться на своих мыслях и желаниях.
— Илья Сергеевич, тут такое дело… Девушка, которая сейчас занимается с Викой, она готова пару месяцев побыть ее няней и оплату просит совсем небольшую, уверена, что я сама потяну, а насчёт организации детского сада здесь… Понимаете, моей дочери нужен особенный уход, прогулки на свежем воздухе, тишина. Мне кажется, что ничего подобного здесь не организовать.
Валентина тяжело вздыхает и старается не смотреть мне в глаза, словно чувствует себя виноватой в том, что отказывается поддержать мою безумную идею. Если тут и есть чья-то вина, то исключительно моя, потому что это я захотел чего-то невозможного. Придумал себе идеальную возможность чаще видеться с девочкой, в груди которой бьётся сердце моего сына, но для чего мне всё это? Вика не Павлик. Она никогда не сможет стать им. Несмотря на то, что сердце моего сына продолжает выполнять свои функции, его больше нет в живых. И я не должен преследовать Валентину или её дочь. Мне нужно просто отпустить эту идею и позволить женщине работать на дому. Так всем будет лучше. Понимаю это, но пока не готов поступить правильно и сделать так, как нужно. Сам не знаю почему? Возможно, меня тронуло, что девочка поделилась своим пончиком, словно тоже почувствовала какую-то странную, едва уловимую связь между нами.
— Валентина, вы знаете, я поговорил с владельцем заведения, и он придерживается точно такого же мнения. Я сглупил с самого утра, хотел провернуть невозможное. Пока у нас в стране ничего подобного нет, и мне кажется, что сотрудники отнесутся к такому введению совсем не так, как я ожидал изначально. Думаю, что вы правы — не следует принимать такие опрометчивые решения! — киваю я.
Почему мне так сложно говорить сейчас с этой женщиной?
Окидываю Валентину беглым взглядом: вроде бы в ней нет ничего необычного, но что-то цепляет меня, и мне хочется узнать её получше. У неё красивые волосы русого цвета, скорее всего, натурального, да и внешность вроде бы простая, но тем и привлекательна, потому что в ней нет ничего фальшивого.
— Валентина, как вы смотрите на возможность пообедать вместе? Вы не подумайте ничего лишнего, мне кажется, что вчера я немного переборщил в своём отношении к вам, нагрубил, и мне хотелось бы исправить это. Мы могли бы спуститься в наше кафе или проехать в любое другое, если вы не хотите, чтобы по всему офису пошли невесть какие сплетни о том, что вы обедаете в компании босса?
— Меня ничуть не смущает обед в компании босса, но… — она обрывается на полуслове и начинает теребить края своей блузки пальцами. — Согласна, что нам нужно поговорить, и я бы сделала это вне стен этого здания, где всюду могут находиться уши.
Слышу, как за стеной что-то падает и понимаю, что секретарша эти самые «уши» только что успешно грела, слушая наш разговор. Ох как же сильно мне хочется выйти, поймать её с поличным и уволить, но я держусь, ведь успел привыкнуть к сплетням. Не хотелось бы, чтобы и о Валентине они стали ходить не самые лицеприятные.
— Что же, тогда встретимся на парковке? — предлагает Валентина.
— Нет, пойдём туда вместе, если вы не боитесь слухов, потому что наш разговор уже успешно услышали слишком длинные уши, — я специально немного повышаю голос: — Которые неплохо было бы кому-то открутить, оштрафовав или уволив их обладателя. — Смотрю на испуганную Валентину, и уже тише добавляю: — Простите, просто секретарши мне какие-то попадаются болтливые. Их там обучают специально сплетни по офису разносить и босса соблазнять, что ли?
Валентина посмеивается, а я поднимаюсь из-за стола и выключаю компьютер. Мне нужно сконцентрироваться, взять себя в руки и просто признаться Вале, что это мой сын стал донором для её дочери. Уверен, что в таком случае это облегчило бы наше дальнейшее общение, потому что иначе можно попросту сойти с ума, или случайно проболтаться. Я решаю, что именно об этом и поговорю с ней в кафе.
Пока мы спускаемся на парковку, я несколько раз порываюсь написать Незабудке, чтобы она не подумала, что я просто в очередной раз исчез из её жизни, добившись желаемого, но сейчас мысли заняты другим: маленькой девочкой с глазками цвета васильков.
Мы с Валентиной едем в молчании, хотя поговорить могли бы уже по дороге в кафе, но для того, что я собираюсь ей рассказать, немного не та обстановка. Привожу её в одно из своих любимых заведений в городе — небольшой ресторанчик на берегу озера, где плавают лебеди. Спокойное и умиротворённое место, где можно вести любые разговоры. Смотрю на Валентину и делаю глубокий вдох, когда мы определяемся с заказом. Я готов раскрыть ей правду, но её следующие слова выбивают весь воздух из лёгких: