Или мне просто померещилось это?
— Спасибо за прямоту, Валентина! Я очень ценю людей, которые умеют говорить прямо, а не юлят и не ходят вокруг да около. И да, ты права — по большей части я затеял всё это, чтобы чаще видеть Вику. Я не искал встречи с ней после операции, но когда встретил вчера, мне показалось, что между нами есть какая-то связь, словно сердце моего сына, бьющееся в её груди, тянется ко мне. Я не знаю, как описать свои ощущения правильно, но я чувствовал то же, что и ты сейчас, когда предложил эту идею с садом. Спасибо, что ты поняла меня и пошла мне навстречу. Я не знаю, правильно ли будет встречаться с девочкой, ведь у неё нет отца, и если она привяжется ко мне… Это будет слишком эгоистично с моей стороны втираться к ней в доверие.
— Вам не следует беспокоиться об этом. Вчера я объяснила Вике, что вы мой начальник. Она не станет привязываться к вам, как к отцу. Она умная и понимающая девочка, поэтому она непременно поймёт всё, если мы скажем, что вы кто-то вроде крёстного папы…
Меня вдруг осеняет, что, возможно, это неплохая идея. Илья Сергеевич своим поступком вдохнул в мою девочку вторую жизнь, подарил ей шанс, и если он захочет, то он вполне мог бы стать крёстным отцом Вики.
— И если вы хотите, то можете стать им… Когда Вика родилась, у меня не было возможности крестить её, но мы могли бы сделать это сейчас…
Илья Сергеевич облизывает губы и выдавливает улыбку. Вижу, что ему непросто переварить полученную информацию и принять какое-то решение.
— Вы подумайте, я ведь не давлю, и я никоим образом не хочу, чтобы наша неожиданная связь как-то повлияла на рабочие отношения, просто, если бы вам было проще таким образом пережить утрату…
Я замолкаю, потому что и без того наговорила так много, что хочется язык завязать узлом. Постоянно топталась по его больной мозоли.
Дурында!
Но как обойти тему, на которой всё повязано?
— Я понял, Валя! Спасибо тебе за откровенность. Так странно, но ведь я привёз тебя сюда для того, чтобы признаться, что мой сын стал донором твоей дочери…
Между нами повисает неловкая пауза, а в глазах мужчины мелькает нестерпимая боль.
Часть 13. Валя
— Думаю, что идея с крёстным отцом неплохая! — немного подумав, выдаёт Илья Сергеевич.
Я вздрагиваю, потому что успела провалиться в мысли за время молчания, и его слова неожиданно вырвали меня в реальность.
— Да, наверное…
О крестинах я никогда не думала. С рождения Вики мне приходилось зарабатывать нам на жизнь и как-то держаться, порой без сна и отдыха. Сейчас мысль кажется дельной, ведь всех детей принято крестить. Как-то в больнице мне даже говорили, что если бы Вика была крещёной, то этот недуг обязательно обошёл бы её стороной. Конечно, тогда я считала всё это бредом, но, как говорится, бережёного Бог бережёт.
— Но я считаю, что пока мы не должны торопить события. Давай попробуем пару раз прогуляться вместе? Тогда мы все поймём, нужно ли нам это… Я не уверен, что смогу восполнить потерю сына, находясь рядом с твоей дочерью, а становление крёстным отцом — это большая ответственность. Не уверен, что потяну её.
Мне кажется, что мужчина пытается помягче отказаться от моего предложения, чтобы я не обиделась, поэтому я сразу же пытаюсь перевести тему и начинаю говорить о работе. Вскоре приносят наш заказ, и я начинаю без умолку нахваливать еду, несмотря на то, что вкус некоторых блюд кажется отчего-то слишком пресным. Возможно, так и должно быть?
— Если честно, то в этот раз здесь не особо хорошо приготовили! — хмурится Илья Сергеевич. — Наверное, сменился повар. Раньше блюда были гораздо вкуснее.
Я пожимаю плечами, потому что раньше никогда не бывала в этом месте. Меня сильно удивляет, когда после обеда мужчина предлагает отвезти меня домой, сказав, что работу я смогу доделать завтра, если нет ничего срочного.
В салоне его автомобиля приятно пахнет хвоей, и я немного расслабляюсь. Вчера я была сильно напряжена и боялась мужчину, а сегодня мне кажется, что он хороший и достойный человек. И не просто кажется, ведь наверняка всё так и есть на самом деле.
— Илья Сергеевич, можете оставить меня около магазинчика? Я обещала девочкам торт, — прошу, когда мы подъезжаем, и мужчина сворачивает на нашу улицу.
— Конечно, где скажешь, — сухо кивает он.
Мельком смотрю на мужчину и замечаю, какой измождённый у него вид. Мне бы хотелось помочь ему, но я понимаю, что даже общение с моей дочерью не станет панацеей. Наверное, если бы моей Вики не стало, я уже сошла бы с ума и ушла следом за ней. Не уверена, что у меня хватило бы сил справиться со столь сильной потерей.