Выскакиваю на улицу и вижу машину Дениса. Наверное, он привёз Юльку и теперь хотел подкинуть меня до работы. Это даже хорошо, что нам с ним удастся поговорить. Нужно сказать ему, что тайны между мной и боссом больше нет, пусть и будет стыдно за то, что не сохранила чужую секрет.
Денис мигает фарами, словно я пройду мимо. Открываю дверцу и ныряю в салон новенького автомобиля, внутри которого стоит аромат жвачки, совсем как в детстве.
— Привет! — улыбаюсь я. — Опаздываю сегодня, проспала… — начинаю оправдываться, а Денис поглядывает на часы.
— Привет. Не стоит переживать, домчу тебя до офиса с комфортом. Как дела у тебя, и что за мужчина появился в твоей жизни?
— Юлька… — шепчу себе под нос.
Она уже всем успела растрепать, что вчерашний вечер мы с дочерью провели в компании мужчины.
— Ну… Собственно, об этом я и хотела поговорить с тобой. Денис, тут такое дело… Илья Сергеевич увидел Вику и узнал её. Между нами больше нет тайны о донорстве, и ему захотелось провести немного времени с моей дочерью.
— Это плохо, — ворчит Денис, выворачивая со двора.
— Плохо? Почему? Мне кажется, что Илья Сергеевич отреагировал на нашу связь очень даже неплохо. Он даже повышение зарплаты на няню для Вики пообещал мне.
Денис смотрит на меня, как будто я маленький глупый ребёнок. Он немного хмурится и тяжело вздыхает.
— Валь, ну ты сама подумай: он потерял сына. Ты хотя бы представляешь, что он чувствовал? Уверен, представляешь. Ему не следует общаться с Викой, потому что невольно он будет представлять на её месте сына, чьё сердце бьётся в груди твоей малышки. Не стоит вам так далеко заходить. Я бы на твоём месте вообще сменил место работы. Лучше тебе исчезнуть из его жизни и перестать напоминать о себе.
Мне кажется, что в голосе Дениса звучат нотки ревности, и я вспоминаю вопрос Ильи Сергеевича: мог ли Денис провести операцию, если у мальчика был шанс.
— Как у тебя дела? С той медсестрой из операционного блока? — решаю перевести тему разговора я.
— Да какая медсестра, Валь? Нет у меня ничего с той медсестрой, и вообще ни с кем ничего нет. Я весь в работе… Кроме того… — Денис тяжело вздыхает и поглядывает на меня. — Вряд ли я полюблю ещё раз в своей жизни.
У меня перехватывает дыхание, а руки начинают трястись. Снова и снова в ушах начинает звучать вопрос Ильи Сергеевича. Мог ли Денис прооперировать ребёнка, у которого был шанс?
— Денис, пожалуйста, ответь мне на один вопрос, только честно…
— Да?
Мужчина как раз останавливает машину на светофоре и пронзительно смотрит мне в глаза. Его русые волосы немного шевелятся из-за ветра, дующего из приоткрытого окна. Идеально ровные контуры губ Дениса расплываются в нежной улыбке.
— Спрашивай, Валя, — подталкивает меня бывший одноклассник, а я понимаю, что снова сравниваю своего босса с другим мужчиной и отмечаю, что меня тянет к Илье Сергеевичу на физиологическом уровне.
Отвожу взгляд и делаю глубокий вдох, чтобы успокоить неровное дыхание.
— Ты бы мог провести операцию по пересадке сердца, если бы… Если бы у того мальчика был хоть малейший шанс выжить?
Часть 17. Валя
Денис резко меняется в лице. Он сжимает руль до побеления костяшек пальцев и негромко бормочет что-то себе под нос. Машина трогается с места, а Денис поворачивается на пару секунд и обиженно поглядывает на меня.
— Ты сама до такой мысли дошла, или босс подсказал? Мне просто интересно, как много людей думает обо мне такое… Я врач, Валя. Я не могу руководствоваться своей симпатией и любовью к кому-либо… Я клятву давал. Ты знаешь, что моё сердце разрывалось за Вику, но я не мог просто взять и вырезать сердце у ребёнка, у которого остаётся хотя бы миллионная доля процента выжить. У Павла умер мозг, и органы стали отказывать. Именно тогда я поспешил поговорить с его отцом. Я боялся, что мы не успеем, что сердце тоже откажет, но даже тогда я потратил время, чтобы получить разрешение. Зная, что у нас может и не быть шанса, что мы можем не успеть, я пытался получить разрешение у отца ребёнка. Я никогда бы не убил того, кто мог выжить. Даже если бы нам пришлось попрощаться с Викой. И мне действительно очень больно слышать от тебя такие слова, Валя. Мы с тобой друзья, в конце концов, а ты убиваешь без ножа.
— Прости… Я не должна была спрашивать, но… — понимаю, что не смогу подобрать слова, чтобы попросить прощения правильно, а простых извинений в этом случае на самом деле недостаточно. Я отвожу взгляд и тяжело вздыхаю.
— Признаюсь честно, я откладывал деньги, чтобы впоследствии открыть свою хирургическую клинику. Ты знаешь, как сильно я мечтал о ней. Перед тем, как всё это случилось, как Павел оказался в нашей больнице, я думал о том, чтобы оплатить донорское сердце и практически сумел договориться с одной клиникой. Оставалось не так много для завершения всех формальностей и оплаты. Я продал свой раритетный байк. Я хотел помочь Вике, но не смертью другого ребёнка.