— Что он ещё тебе сказал? — испуганно спрашиваю я, не в силах даже пошевелиться.
— Чтобы я берегла папочку и любила его. Больше ничего. Я его только один раз видела во сне, но не смогла разглядеть его личико, потому что он весь светился.
Меня всю трясёт как безумицу, я лишь киваю и смотрю на свою дочь, пытаясь понять, в порядке ли она.
И правду ли она говорит?
Возможно, она на самом деле слышала наши разговоры, а всё остальное дорисовало её воображение?
Часть 24. Илья
Мне звонит Саид, мужчина, с которым я познакомился при весьма щепетильных обстоятельствах. Несмотря на то, что многие говорили, словно у этого человека нет понятия чести, именно ей он и руководствуется в своих поступках. Мы помогли друг другу и разошлись, но успели обменяться контактами, и, когда моего сына не стало, я обратился к Саиду и попросил его о помощи. Я маниакально жаждал разобраться, как маленького ребёнка смогли сбить во дворе дома. Как его отпустили одного?.. И почему рядом не оказалось даже няньки?.. Хотя нет… Рядом она как раз была, но спасала, судя по всему, в тот момент свою заднюю точку.
— Мне удалось кое-что найти, Илья, — говорит Саид, как только я приветствую его. — Моим людям удалось добраться до водителя, отбывающего наказание в колонии. Его запрятали знатно, и тому есть свои причины. Ты присядь, приятель, потому что то, что я скажу тебе дальше, шокирует.
Я уже едва удерживаюсь на ногах, но я не кисейная барышня, чтобы терять сознание, поэтому я держусь и говорю, что непременно со всем справлюсь.
— Это был заказ, Илья… Любовник твоей бывшей жены заказал твоего сына. Я не знаю, какие цели он преследовал, и теперь мы уже не сможем узнать.
— Как найти его? Её? Ты ничего не знаешь об этом?
— Дело в том, что твоя жена, получив после развода материальную компенсацию от тебя, сбежала вместе со своим любовником на яхте. Однако они потерпели крушение, и их трупы уже были захоронены. Если хочешь, я могу договориться о проведении эксгумации, чтобы убедиться, что там именно они, но у меня нет повода не доверять доверенному источнику. Они получили своё наказание и расплатились своими жизнями за жизнь твоего сына. Мне жаль, что ты связался не с той женщиной. Как, впрочем, и я…
— Саид, это не повод опускать руки. Не все женщины такие. Ты ведь прекрасно знаешь, что твари есть и среди мужиков.
— Конечно. Однако довериться после такого будет сложно. Не понимаю, как мать может пойти на такое, ведь у женщин в крови заложен инстинкт, чтобы они оберегали своих детей, а не поступали, как… Даже назвать такую женщину женщиной язык не поворачивается.
— Спасибо, Саид, за то, что всё-таки смог раскопать правду. У меня ведь тоже есть новость. Мне удалось найти дочь. Я не знал о том, что она у меня есть, а теперь вот нашёл её. Её и Незабудку.
— Поздравляю. Надеюсь, что хотя бы тебе повезёт, приятель. Ну тогда до связи.
— До связи.
Я отключаю телефон и с силой сжимаю его. Корпус начинает трещать, а у меня на глаза наворачиваются слёзы. Я знал, что Света нуждается только в моих деньгах. Мне следовало настоять на том, чтобы она сделала аборт тогда… Тогда Пашке не пришлось бы мучиться с такой матерью. Или нужно было забрать сына и бежать с ним подальше, лишить эту тварь родительских прав на ребёнка. Утешаю себя мыслью, что она могла ничего не знать о заказе, что её любовник провернул всё это специально, чтобы вынудить её сбежать с ним. Так мне легче не потерять веру в человечность.
Могла ли мать заказать своего ребёнка?
Конечно, Пашка не был нужен ей, но чтобы заказать его…
Сомневаюсь, что она пошла бы на такое.
Скорее всего, она просто давала своему любовнику мои же деньги, а он использовал их…
Сердце обливается кровью, а я отвожу взгляд в сторону и пытаюсь успокоиться.
Пашку уже не вернуть.
Как не маши кулаками, а после боя уже ничего не сделаешь, и в этом есть большая часть моей вины.
Это я не уберёг сына.
Становится до боли смешно от мысли, что мои же деньги лишили меня ребёнка. Хочется ломать всё и крушить, но я беру себя в руки ради Незабудки и Вики — они моя новая жизнь, и я обязан защищать их, оберегать как зеницу ока и не позволять беде коснуться моих девочек. Как бы сложно ни было поверить и принять эту правду, но больше я не оступлюсь, не приму неверное решение.
Однажды я уже сбежал, оступился и совершил немыслимую ошибку, но больше так не поступлю. Теперь всё будет хорошо. Мои девочки будут рядом.
На кухню входит Валя, и я замечаю, что на ней нет лица. Она бледная, как мелованная бумага. Я смотрю на женщину, пытаясь понять, что с ней происходит.