Ведьма…
Эта Валентина — ведьма, не иначе.
Застёгиваю пуговицы на рубашке, сажусь за стол и зачем-то открываю анонимный сайт знакомств. Нахожу переписку со своей таинственной незнакомкой, вскружившей мне голову, влюбившей в себя и исчезнувшей из моей жизни. Нет… Она исчезла не сама… Это я принял непростое для себя решение и оставил её, выбрав жену и сына, о существовании которых она ничего не знала.
Я пытался стать примерным мужем и отцом, но что-то сделал не так. Наверное, Бог наказал меня за то, что один раз оступился… Всевышний наказал меня, отняв сына.
«Здравствуй, Незабудка! Давно мы с тобой не общались… Прости, что я исчез из твоей жизни»… — пишу, но стираю текст.
Я не имею права снова напоминать Незабудке о себе.
Наверняка у неё уже есть муж, дети…
От этой мысли дико злюсь на себя и ревную, до помутнения рассудка ревную её к той вымышленной семье, которая могла быть у неё.
У нас была всего одна ночь…
Мы никогда не видели лиц друг друга, даже голос не слышали…
Единственное, что я так отчётливо запомнил — её запах.
И теперь Валентина напомнила мне его.
Вот только она не может оказаться моей Незабудкой, ведь с ней мы повстречались в другом городе… Там и расстались.
Валентина не она, и я не должен так остро реагировать на её присутствие.
Алла заносит кофе, вальяжно покачивая бёдрами. Её юбка стала короче? Мда… Никогда не понимал и не принимал баб, которые готовы вот так повиснуть на любого мужика.
— Илья Сергеевич, если вы хотите что-то ещё… — томным голосом произносит Алла, ставя кофе передо мной и как бы случайно задевая меня за руку.
— Хочу! — сухо отвечаю я и чувствую дрожь, исходящую от женщины. — Чтобы ты исчезла, Алла. Прямо сейчас!
Негромко пискнув, как мышь, женщина разворачивается на каблуках и уходит, а я шумно выдыхаю остатки воздуха из лёгких и откидываюсь на спинку кресла, думая, стоит ли написать Незабудке?
Часть 4. Илья
Всё-таки я делаю то, о чём обязательно пожалею после: пишу Незабудке настолько нелепое сообщение, что успеваю сотню раз пожалеть об этом.
Идиот!
Сколько мне лет уже?
И написать такое…
Я: «Здравствуй, Незабудка! До сих пор не могу забыть тебя… Как ты живёшь?».
Имбицил!
Самый настоящий имбицил!
Ругаю себя, на чём свет стоит, но понимаю, что сделанного уже не изменить. Ничего нельзя вернуть назад, потому что сообщения на том сайте не удаляются и не редактируются.
Сверлю взглядом экран телефона.
Чего я жду?
Чего хочу добиться?
Она была в сети неделю назад…
Даже если и прочтет, то не ответит мне ничего.
Выключаю телефон и пытаюсь заняться работой. Нужно подготовиться к завтрашней важной встрече с потенциальным партнёром. Чтобы расширяться, нам нужны инвестиции, хорошие инвестиции, и, как мне кажется, он готов здорово вложиться, чтобы получить часть акций в моей компании.
Внимательно изучаю документы, но в голове всплывает воспоминание той самой ночи. Мы с Незабудкой договорились встретиться анонимно, без голосов, в полумраке… Единственное, что было у нас — дурманящие ласки и ароматы. Она исчезла на рассвете. Мы договорились встретиться, если обоих всё устроит. И я не пришёл. Не знаю, пришла ли она на следующий день… У нас не было ничего после сумасшедшей ночи любви. Никаких планов и надежд, но теперь я жалею, что прислушался к лживой дряни… Нужно было забрать у неё сына и гнать пинками подальше от себя. Следовало попытаться построить настоящую семью с той, к кому тянулось моё сердце, пусть я понятия не имел, как её зовут, и как она выглядит. Зато отчётливо запомнил изгибы её нежного тела…
Руки сжимаются в кулаки, стоит только подумать о сыне. Мой маленький мальчик не заслуживал смерти. Никакие дети не заслуживают этого. Почему за грехи отцов страдают дети?
На глаза наворачиваются слёзы.
Негромкий стук в дверь отрезвляет меня, и я бросаю взгляд. В венах начинает закипать кровь от мысли, что это Валентина, снова решившая прийти с извинениями, но на пороге появляется мой заместитель. Он предлагает выпить после окончания рабочего дня, но я мягко отказываюсь. Хочу сегодня поехать на кладбище, чтобы отнести сыну цветы и игрушки. Я каждую неделю привожу ему сладости, цветы и машинки. Конечно, кто-то успешно утаскивает их, но мне кажется, что Павлик таким образом дарит их другим детям.