Как только собрала вещи, решила сразу же выезжать, но подруга внесла свои коррективы.
— Эй, ты еще не убежала? — в двери появилась Лиза. Ее я уже не ждала. И все сообщения, которые ей писала, радуясь тому, что могу поделиться счастьем, стали казаться глупыми, ничтожными, детскими. — Хорошо, что я тебя застала.
— Да, ты права – нужно по-человечески попрощаться. — Кивнула, а у самой сердце забилось быстро-быстро, как у колибри.
Мне не хотелось оставаться в доме ни минуты, мне казалось, что нужно спешить, бежать.
— Да нет, я не о том, — тут только я увидела, что и подруга чем-то озабочена, озадачена, недовольна. — Мне нужно тебе кое-что сказать.
Я прислонилась к стене, сложив руки на груди. Происходящее переставало мне нравиться – о чем хочет сказать Лиза, прямо перед моим отлетом? Она получила сообщения, поняла, что я уезжаю совсем в другую жизнь, от чего она хочет облегчить душу? Рассказать о том, что прошлым летом облила краской мою футболку? Так это я и сама знаю. Что курит в туалете, когда я ухожу на учебу в училище? Тоже не секрет.
Лиза вздохнула несколько раз и протянула мне листок, сложенный вчетверо.
— Если я скажу, ты мне не поверишь, а так точно будешь знать, что я не вру, — казалось, что она сомневается в своем решении передать мне эту бумагу, потому что отпустила ее уголок не сразу.
Медленно, как в самой замедленной съемке, я начала расправлять уголки, смотря при этом на Лизу. Я видела, как она нервничает, как все еще борется с собой – кусает уголки губ, злится от моей медлительности, старается удержаться от того, чтобы не зажмуриться.
Я опустила глаза и увидела, что это был всего лишь скан паспорта.
— Лиза, ты ничего не перепутала? – спросила удивленно. Этого я точно не ожидала!
— Ты внимательно посмотри, — выдохнула она, будто бы поняв, что пути назад нет и не будет.
«Семейное положение. Зарегистрирован брак 7 августа 2010 года. Грецких Катерина Алексеевна. 30.09.1990».
— И? — тихо спросила, а правда уже начала оседать в мыслях маслянистыми разводами.
— Это его паспорт, не сомневайся. Твой командировочный женат, если ты не знала. Отметки о разводе нет. Ирка там на рецепшене работает, она тебя увидела позавчера, сказала, передай, мол, чтобы ты не больно там обнадеживалась и дуростей не наделала.
— Да каких дуростей, Лиз…
— А таких! — Лиза вдруг сорвалась на крик. — Таких дуростей. Позвони ему, позвони. Разберись.
Чтобы не чувствовать себя так глупо и плохо, нажала на звонок. Он сбросил. Набрала еще раз, уже чувствуя, что земля уходит из-под ног. Понимание подступало волнами на море: нахлынет – отступит, нахлынет – отступит.
Я выронила телефон из рук. Он упал с глухим стуком прямо к моим ногам. Вот и все.
Лизка поохала какое-то время, но тут же собралась и убежала – ей нужно было на работу. А я смотрела невидящими глазами в окно.
Вдруг в дверь раздался звонок. Я решила, что это Лиза вернулась, вышла в коридор и застыла удивленно.
В квартиру входил Жук.
— Игорь? — его я точно не ожидала увидеть в своей квартире, тем более, когда была в ней совершенно одна.
— Ну, привет, Таська, — выдохнул он так, будто бы ему тяжело было говорить. Я бессознательно отступила назад, в комнату, оглянулась зачем—то, будто бы в поисках подмоги. Но какая помощь, если в квартире я находилась одна?
Глава 15
Жук повернулся, медленно закрыл замок на двери, задернул хлипкую щеколду.
А потом Игорь грузно шагнул за мной. Он был в свежей бледно—зеленой футболке и штанах цвета хаки. Берцы в цвет брюк зашнурованы туго, и видимо поэтому он не стал разуваться, а прямо прошел вперед. По его насупленному виду, сжатым кулакам, опущенным плечам, темноте в и без того черных, глубоких глазах, я поняла, что дело плохо.
Он весь был словно кусок монолита, носорог с непробиваемой шкурой, спрессованное железо. Черт знает, как с таким можно разговаривать, как такого можно убеждать, как от такого можно убежать.
Страх липкой, черной гусеницей пробежал по спине, скрутился кольцами ядовитой змеи.
— Игорь, не надо, — пискнула я.
Он же только повел плечом, будто отмахиваясь от комарья, надоедливого, жужжащего. Хотя я сейчас и была такой – мелкой букашкой, которую не сложно сдавить, сжать, раздавить сильными, тренированными руками, которые бугрятся от мышц.
Я всхлипнула.