— Мы едем в Испанию, где много горячих и привлекательных мужчин! — вдруг выпаливает она. — Я уговорила Тасю не тратить на себя свою жизнь, а найти кого-то поинтереснее, да посговорчивее.
— Так, — добавляю в голос металла. — Вы хоть обе и подружки невесты, однако, не будем забывать, что со стороны жениха!
— Ну что вы какие серьезные, ей-богу! — вздыхает она. — Все в порядке, мы немного выпили шампанского, так что доберемся в целости и сохранности!
Я оттягиваю ворот ставшей вдруг тесной рубашки.
— Шампанского? Развлекаетесь, значит?
— Между прочим, это мама сама предложила! — с негодованием говорит сестра. — Она сказала, что в лимузине без шампанского нельзя. Это как проездной билет!
— Да вы там, я смотрю, все спелись в своем женском царстве!
— Еще как! — она приглушает голос и, судя по всему, прикрывает динамик рукой, чтобы сказать мне что-то важное и не предназначенное для ушей Таси и мамы. От интереса во мне все свербит, и я напрягаю слух. — Леш, она – настоящее сокровище! Не то, что твоя эта Катерина. Давно надо было избавиться от этой козы, честное слово!
Я не могу удержаться от смешка.
— И мама прямо пылинки с Таськи сдувает. Думаю, что скоро мне нужно будет начать ревновать! — несмотря на эти слова, голос ее довольный и радостный, она буквально сочится удовольствием. — Тасенька поешь, Тасенька не волнуйся, Тасенька то, Тасенька се. Ни с кем так не носилась, как с ней!
— Ну… — я чешу за ухом, не находя слов.
— Да все понятно уж, Леш. Одной нужно тратить куда-то свою нежность, а другой…Другой нужно ею насытиться. — Я прикрываю глаза – ну откуда моя сестра такая умная, прозорливая, тонко чувствующая другую натуру?
Мне очень нравится, что мама неожиданно резко и смело сменила курс на Тасю, и моя женщина, наконец, обрела такую семью, о которой, как она призналась совсем недавно, грезила во сне и наяву уже столько лет.
— Ну, в общем, у нас тут кач-ка. Как слышно? Как слышно? Повторяю: кач-ка! — продолжает шутить сестра, уже громче.
— Между прочим, до регистрации остается совсем мало времени, а вас все нет!
— Ой, — вдруг слышу какие-то звуки легкой борьбы, шорох. — У меня тут телефон обдира…отбира…ют!
— Эй, — голос Таси, нежный и негромкий, вклинивается в пространство и сразу же вокруг гаснут все звуки и цвета – настолько сильно она действует на меня, заставляя сосредоточиться только на этой удивительной девушке. Моей удивительной девушке.
— Ты как там?
— Жду, — снова чешу ухо и вглядываюсь в дорогу перед Дворцом бракосочетаний, надеясь разглядеть уже этот лимузин. — Вы скоро?
Она мягко хихикает, и я слышу, как там, в салоне лимузина, Сашка делится с мамой нашим разговором.
— Скоро. Как Алешенька?
Я оглядываюсь. Перед ЗАГСом устроена большая красивая парковая зона, и я вижу, как няня выгуливает коляску с малышом. Заметив мое внимание, она машет рукой, будто спрашивая: приехали? Но я отрицательно качаю головой: мол, нет еще, ждем. Рядом со степенным видом разгуливает Павлик. На нем – красивый костюм-тройка, как у взрослого, и в нем он выглядит на удивление большим. Он вообще сильно изменился за эти четыре месяца жизни в нашем доме, с нами, существования одной большой семьей. Появились щеки, изменилась осанка – он будто выпрямился, расправил плечи и стал даже выше, чем был.
Я помню его совсем маленьким, хрупким воробьем, когда женщина из органов опеки выдвинула его из-за своей юбки ко мне навстречу. Насупленный, съежившийся, скукоженный. Смотрел на меня исподлобья, будто бы ожидая осуждения, ругани, насмешек. Но я присел перед ним на корточки, протянул руку и поздоровался на равных.
В первые дни было непросто. Ни ему, ни мне, ни Тасе. Все чувствовали себя неловко, перед нами будто бы стеной стояла его сестра, злая и бестолковая Лиза. Но…все проходит, все забывается.
Однажды я просто взял его в охапку и вытащил на прогулку в Планетарий. Он с замеревшим сердцем ходил за гидом, внимательно слушал все, что она говорит, а после, уже на улице, за поеданием мороженого, пересказывал все, что запомнил, радостно и немного сбивчиво, совсем не обращая внимание на то, что гида слушали мы вместе…
Так тронулся лед, ну а настоящий ледоход в его маленьком сердечке устроил Алешка. По-другому, думаю, и быть не могло – мальчик обладает, по-моему, настоящей харизмой, каким-то даром сближать людей, притягивая к себе…Думаю, что эту черту он унаследовал от меня, хе-хе-хе.
— Дядь Леш, ну что там они? — Пашка, будто поняв, что я подумал о нем, в два счета преодолел расстояние и остановился рядом. Взял за руку, вгляделся в дорогу, на которой каждые пять минут приезжали – отъезжали разряженные автомобили. — Нам, вообще-то, в ресторан уже пора.