— Да.
— Хорошо. Тогда иди.
Звучит не особенно сложно, так что отправляюсь в свою комнату. Кошка заходит за мной и запрыгивает на кровать. Улыбаюсь:
— Ты уверена, что не помешаешь?
Кошка пренебрежительно фыркает и начинает вылизываться. Подозрительно на неё кошусь:
— Слушай! Ты же не съешь домового, когда он придет? Не хотелось бы портить отношения с ведьмой.
— Не съем, — раздается её голос в моей голове. — Присмотрю за тобой, чтобы не напортачила.
— Правда! Спасибо! А я могу ему тобой пригрозить, если всё пойдёт не так, как нужно?
— Умная девочка! Ты можешь.
Ободренная, вычерчиваю мелом символ, ставлю рядом с ним блюдечко молока и зажигаю свечу. Стараясь, чтобы голос звучал уверенно, произношу:
— Домовой, приди ко мне! Разговор есть!
Тени словно сгущаются. Слышится потусторонний шорох, негромкий зловещий смех, а потом из угла выступает призрачная фигура седобородого старика. С каждым шагом он увеличивается, пока головой не упирается в потолок. Зловеще хмурит брови и смотрит на меня сверху вниз.
Поскольку мой фамильяр в случае чего его просто съест, это меня совсем не пугает. Приветливо улыбаюсь:
— Здравствуй, хозяин. Будем договариваться по-хорошему или по-плохому?
Он смотрит на меня в упор немигающим взглядом, а потом зловеще смеётся:
— Я подумаю об этом, если станешь на колени и начнешь умолять.
Оборачиваюсь к фамильяру:
— Разрешаю тебе его съесть. Только ворону немного оставь — он тоже наверняка голоден.
Мурлыка спрыгивает с кровати, топорщит шерсть и, плотоядно поглядывая на духа, делает к нему несколько шагов.
— Погоди! — идёт на попятный домовой и сдувается настолько, что теперь едва достаёт мне до пояса: — Давай поговорим!
Улыбаюсь:
— Мурлыка, погоди. Послушаем, что он хочет нам сказать.
— Я это… Нельзя меня есть! Я же дом ведьмы берегу. Рассердится она на тебя.
Пожимаю плечами:
— Как поссоримся, так и помиримся — ученица у неё одна, а домового в дом другого можно принести. Более сговорчивого. Но я, конечно, сделаю вид, что расстроена и буду упирать на свою неопытность — фамильяры у меня первый день всего. Я же могу не догадываться о том, что им нужно запретить им есть домового. Я пока неопытная ведьма.
— Чего ты хочешь? — он становится ещё на несколько сантиметров меньше и словно ужимается.
— Для начала расскажи, чем ты вообще можешь быть мне полезен. Возможно, от тебя будет больше пользы как от еды для фамильяра.
— Я очень полезный! За домом присмотреть могу. Пол там подмести, пыль вытереть, защищать от комаров, мышей и прочих вредителей. Вещи помогаю найти.
— За домом я и сама присмотрю — не белоручка. Комары и мыши меня тоже не пугают. Мурлыка…
— Погоди! — поспешно перебивает меня домовой. — Это не всё. Ещё я защищаю дом от злых духов, пожаров, плесени, древесных жуков. Могу за детьми присмотреть и за домашними животными.
— Ты видишь здесь детей или домашних животных? Если это всё…
— Могу даровать тебе способность слышать и видеть всё, что вижу я.
— И какая от этого польза?
— А вот если гость какой сомнительный придёт, можешь оставить его одного. Я тебе покажу, что он делает и что говорит.
— Хмм… А в комнату ведьмы поможешь попасть?
— Прости, — он начинает дрожать от страха и ещё больше скукоживается, становятся размером едва ли больше Мурлыки. — Этого я не могу. Это верная смерть.
— Ладно, — задумчиво произношу я. — Это все твои способности?
— Могу делать так, чтобы тесто быстро подходило, а молоко не убегало. Могу окна мыть и печную трубу чистить. А ещё отпугивать кошмары и злые чары. А ещё одежду твою стирать буду. И в моём доме тебе ничего грозить не будет. И даже если ворог какой объявится, до последнего вздоха буду мешать ему в дом войти. А если на тебя в доме нападут, защищу… Это всё. Пощади, хозяйка!
Ему удалось меня удивить. Не знала, что домовые столько всего умеют. Это же насколько себе можно упростить жизнь! Пытаясь сохранить бесстрастный вид, киваю ему на блюдечко молока:
— Выпей молоко, чтобы закрепить нашу сделку. В будущем буду заботиться о том, чтобы ты всегда был сыт. Но если начнешь мне вредить…
— Что ты хозяйка! Как можно! Клянусь служить верой и правдой.
— Ладно. Договорились, благосклонно киваю я.