— Наверное, и дыбе тоже найдешь оправдание? — показал я на деревянный крест.
— Какое же ей ещё требуется оправдание-то? Кот Баюн захаживает, когти на ней точит.
Я пожевал губами. Вроде бы всё логично. Надо же, как выкрутилась. Ладно, перейдем к делу, а то чувствую, что кровь от мозга отливает, чтобы влиться в другой немаловажный орган.
— В общем, я к тебе от Кощея вот с каким поручением — просит он отвалить от него по-тихому. Достала ты его жутко. Найди себе мужика хорошего и перестань Бессмертному мозги ебать. Пусть он со своей каргой век спокойно доживает.
— Не могу, без ласки мужской не могу, — потянулась Василиса. — А кроме Кощея и нет ни одного богатыря, чтобы смирил мою женскую сущность.
— Сучность тебе надо смирить, а не сущность. И чем же ты его таким держишь-то?
Василиса загадочно улыбнулась и вытащила из косы небольшую медную иголку. Свет от свечи блеснул на острие.
— Вот чем. Если её поломать пополам, то смерть придет Коше. А насчет мужика хорошего… Никто не может меня довести до чуда чудного да дива дивного. Вот у Коши получается, правда, и он слабоват стал в последнее время, — Василиса положила пальчик в рот и взглянула на меня. — А знаешь что, добрый молодец, давай с тобой уговоримся? Если подаришь мне десять раз диво дивное да чудо чудное, то я отпущу Кошу. Даже препятствовать его счастью не буду.
— Всего-то десять раз? Да как два пальца обоссать! — хмыкнул я в ответ.
— Ты погоди это самое с пальцами-то делать. Тридцать три богатыря не сумели такое условие выполнить, а ты бахвалишься. Не поймав горлицу, а уже ощипываешь…
— Да я тебя так ощипаю, что потом ни на какого мужика и не взглянешь! — я начал приподниматься, чтобы показать себя во всей красе.
— Постой. Прежде мне надо наш уговор в одно место убрать. А то вдруг ты только на словах горласт, а на деле ни на что не горазд?
Я было возмутился, но она приложила пальчик к губам и поплыла к сундучку в углу. Там она достала обычное куриное яйцо и воткнула в него иглу. После этого вытащила из сундучка живую утку, чуть напряглась и запихала в утку яйцо. Надо ли говорить — как оглушительно крякала утка при данной экзекуции?
Вопли зайца, в которого запихали утку, вообще не передать словами. Мой Эльбрус даже чуточку поник при виде такого живодерства. Затем красавица вытерла кровь с рук и закрыла сундучок. Мало того, что закрыла, она ещё обмотала его золотыми цепями.
Я думал, что на этом всё, но красавица оглушительно свистнула и в комнату ворвался огромный серый волк. Я было напрягся, но Василиса Прекрасная сунула сундучок в пасть волку и что-то прошептала ему о Лукоморье. Волк кивнул и тут же умчался прочь.
— Слышь, красотка, ты бы попросила меня о сейфе, я бы подогнал, — пожал я плечами.
— Вогнал? Что ты хочешь в меня вогнать? — хитро улыбнулась Василиса Прекрасная.
Она взмахнула руками, чуть повела плечиками и сарафан скользнул к её ногам. А там…
Глава 6
Ослепительное тело!
Вот другими словами и не скажешь.
Уж насколько я хуёвый поэт и романтик, но это тело было словно соткано из лучей далеких звезд. Оно словно светилось тем неземным светом, которое выматывает душу и с которым не хотелось расставаться. Перед ним хотелось преклониться и застыть, склоня голову. После зрелища такой красоты можно было и умереть…
Хлоп!
Я шарахнул себя по хлебалу ладонью. Не стоит расслабляться!
Это всего лишь какие-то жалкие чары суккуба. И что? Я должен на них повестись и стать тряпочкой в женских руках?
Василиса недоуменно моргнула, а потом с новой силой уставилась на меня глазищами, пытаясь просверлить дырки в моей душе. Она даже подняла тяжелые груди и выставила их сосцами вперед, как две гаубицы.
Меня снова начала накрывать волна вожделения, а мозг заплывать пряничной жижей. Так вот как Василиса пленяла мужчин — банальный секс-гипноз и подтянутое спортивное тело. Она суккуб! Выпивала соки, а потом выбрасывала опустошенные шкурки прочь.
Мда, а уж разговоров-то было… Это даже не человек — чего её жалеть-то?
— Может быть мы перейдем на кровать? Или ты предпочитаешь трахаться стоя? — спросил я с улыбкой.
— О-о-о, — протянула Василиса. — А ты твердый орешек, добрый молодец. Давай-ка посмотрим — такой ли ты твердый и такой ли ты молодец?
Покачивая бедрами, Василиса подошла ко мне и начала страстно целовать. Губы и впрямь издавали вишневый аромат. Да простит меня Аллах и все джинны, но я дрогнул в её объятиях. Затем, прямо перед тем, как прекратить поцелуй, она прикусила мою губу и отступила назад, сверкая глазами от внутреннего огня.